Ни о вскрытии, ни о гриме каком-то речь вообще не шла. Нижнюю челюсть Митрофаныча по старинке прихватили марлевым бинтом, чтоб не скалился, а на глаза положили древние, царские ещё пятаки — кому ж приятно, когда покойник тебе из гроба подмигивает? Эти-то пятаки и навели бедового Костяна, из хулиганского любопытства подглядевшего в подслеповатое окошко за покойником, на мысль.
— Ты колдуна нашего видал, да? — поинтересовался он у Виталика, когда пацаны по обыкновению своему сидели в кустах на огороде виталиковской бабки.
— Это помер который? А то, видал, конечно, — откликнулся Виталик.
— Да я не про живого, — отмахнулся Костян, — я про трупешник евонный.
Покойников Виталик, как и любой двенадцатилетний пацан, не жаловал и постыдного в этом ничего не видел: вокруг живых хватает, чтоб на них любоваться. О чём и сообщил товарищу.
— То-то и оно, — согласился Костян, — но вот я подзыркал. И знаешь чего? Здоровенные такие медяки на глазах у деда лежат. Цены в них, если по деньгам, и нет вовсе, но не в бабках дело. Мне старуха одна говорила как-то, юродивая одна возле церкви… Ну, если честно, не мне говорила, а другой такой же дурочке, я просто мимо проходил. Так вот, сказала она, что в пятаках с глаз колдуна-покойника сила великая, кто такой пятак заныкал и при себе носит, по жизни фартовым будет, и ни нож его, ни пуля не возьмут. Понял, о чём я?
Виталик понял, но идея ему сильно не понравилась. Поэтому он только пожал плечами.
— Тупой ты, — в сердцах сплюнул Костян, — а ещё городской. Зря говорят, что у вас там одни мошенники и бизнесмены живут. Пока только лохов вижу. Тебя, к примеру.
Виталик спорить не стал, а просто попросил пояснить ситуацию. И Костян пояснил.
План у сына участкового был простой и нахальный. Сегодня ночью пробраться в избу покойного колдуна и подменить старинные царёвы пятаки с его глаз на не менее ценные, но в деревне практически бесполезные советские рубли. Завалялась их парочка у Костяна — один с Родиной-матерью, а другой с лысым Ильичом. В избе всё равно никого не будет, кроме трупака, а наутро, как хоронить колдуна соберутся, всем не до того будет, чтоб монетки на его глазах разглядывать. А даже если и заметят что, никто крик поднимать не станет. Колдун — он колдун и есть, может, он сам их и превратил. А Виталик с Костяном обзаведутся такими амулетами, которые никому из их друзей и не снились.
Идея Виталику резко не понравилась, но Костян уже презрительно скривил нижнюю губу, собираясь обозвать приятеля слабаком и трусом. Уже потом Виталик сообразил, что дружку его было самому боязно одному лезть в дом, где на столе ожидал завтрашних похорон мёртвый колдун, но тогда он только кивнул, выражая согласие.