— Ну как прошла первая ночь?
Она резко повернулась и одарила меня таким взглядом, будто я предложил ей лечь со мной или что-то в этом роде. Потом оперлась на одну ногу и тяжело вздохнула.
— Это, конечно, не мое дело. Я просто так спросил.
— По правде говоря, всю ночь глаз не сомкнула. Надо привыкнуть к новому месту.
— А где вы спали?
— На полу.
— А где же ваша кровать?
— Да там. Вон доски у стены. Это кровать-платформа. Но старый матрас я выбросила, а новый еще не купила.
— Вы сами соберете ее?
— Вряд ли. Мне должен помочь приятель, он зайдет, как только полы высохнут. Как вы думаете, они уже просохли?
Приятель? Почему бы ей просто не сказать „мой парень"? Ох уж эти бабы! Вечно крутят да вертят. Я встал и пошел посмотреть пол. Он уже совсем просох.
— Еще не совсем сухой. Если не хотите портить его, лучше бы еще денек обождать. — Когда меня начинает так нести, значит, я ищу приключений на свою голову. Лучше в таких случаях мотать домой. Но я никак не мог.
— Еще целый день?
— Да нет, можете звать вашего парня.
Она как-то странно посмотрела и говорит:
— Я же сказала, это мой приятель.
Конечно, он приятель, а я кандидат в президенты. Потеха! У женщин не бывает приятелей-мужиков. И все же признаюсь, у меня от сердца отлегло. Вообще-то не похоже, что она врет, да и зачем ей лапшу на уши мне вешать? Хотя, черт побери, какое мне до всего этого дело? Что-то я начинаю не то нести. Какая мне разница? Пора бы сматывать удочки. Но я все никак не мог заставить себя уйти. Я всегда на поводу у своих инстинктов. И чутье, надо сказать, меня редко подводит.
— Что в этих коробках? А где ваш стереопроигрыватель? Уверен, что он у вас есть, раз вы певица.
— В основном здесь книги. Стерео есть; Эли соберет его потом.
— Должно быть, он и вправду хороший приятель.
— Да.
— Знаете что? Я, конечно, в ваши дела не лезу, но мне сегодня все равно нечего делать, так я мог бы вам помочь. У вас, я смотрю, книжные полки.
— Для них нужны болты. Спасибо за предложение, но Эли сделает все бесплатно.
— А я разве говорил о деньгах?
— Вы говорили, что не работаете задарма.
— Но, если помните, я сказал, что иногда могу позволить себе сделать даме любезность.
— А вам не кажется, что вы слишком увлеклись этим?
— Может, и так. А у вас есть инструменты — ну, дрель, отвертка, молоток?
— Нет.
— Так я и знал.
— Вы всегда так навязчивы?
Я только посмотрел на нее и ухмыльнулся. Это я-то навязчив! Да это вообще не в моем духе. Женщины обычно сами ко мне приходят. Но с этой все было как-то шиворот-навыворот. Что-то в ней возбуждало мое любопытство. Мне хотелось узнать, откуда она. Что делает в Бруклине. Есть ли у нее мужчина. А если есть, то где он, черт побери? Почему не помогает ей? Да ясно, нет у нее никого. Иначе какого хрена она первую ночь провела одна? Но мне-то что до всего этого? Одно я хотел бы знать: в самом деле она поет или просто треплется? Бабы есть бабы. Они тебе что хочешь наговорят, лишь бы произвести впечатление. Но с Зорой это как-то не вязалось. Вряд ли она интересуется, что я о ней думаю. И мне это даже нравилось. К тому же я впервые встретил женщину самостоятельную, которая ни на ком не висит. Да из-за одного этого она мне понравилась. Мы могли бы стать друзьями, если бы это, конечно, не ломало моих планов. Но я же говорил, что женщина не может быть другом. Она либо твоя баба, либо никто тебе.