Джимми сел на табурет рядом со мной.
— Эта сука должна мне сотнягу, а я едва жив. Мне на опохмелку двадцатку надо. У тебя не найдется до конца недели, а, братишка? Гад буду, если не отдам, ты же меня знаешь.
Я уж давно понял, к чему Джимми клонит. Впрочем, у него всегда одно на уме. Но этот жиртрест — мой кореш со школьной скамьи. Мы дразнили его, потому что у него с пятнадцати лет были седые волосы. А сейчас у него вся голова седая. Из-за этого к Джимми всегда клеились бабы, но старше. Я ему тогда страшно завидовал.
— По-настоящему понимаешь, что это такое, когда имеешь дело с тридцатилетней. Особенно с рожавшей. Эти умеют задать жару!
Когда он особенно расходился, я врезал ему по шее. Мне еще тогда только сны снились. Однако, надо сказать, все эти бабы дорого ему обошлись. По последним данным у Джимми пять или шесть детей во всех пяти районах Нью-Йорка. Он всегда был дубиной. Только в этом мы и не схожи. Я вылетел из школы не потому, что был тупицей. Просто мне надоело, что все ко мне лезут. В семнадцать лет я начал почитывать словарь, так что, став постарше, не производил впечатление слабоумного, но дошел я только до буквы К. В словаре до хрена мудреных слов. Нынче Джимми делает то, чего от него и ожидали: бьет баклуши. Вообще-то он поторговывает наркотиками, но это так, ерунда. Скажу только одно: он не такой подонок, как другие зверьки. Он всучивает свою дрянь не детишкам и девчонкам, а только настоящей наркоте, которая без этого не живет. А поскольку героин нынче не в моде, Джимми пробавляется „кокой". Мне говорили, что ее теперь курят. От Джимми я знаю, что он этим не злоупотребляет, должно быть, так оно и есть, поскольку этот засранец такой же толстяк, как и раньше.
Джимми склонился над стойкой, положив двойной подбородок на толстенный кулачище.
— Купи мне выпить, Фрэнки.
Я только глянул на него.
— Если бы у тебя была настоящая работа, ты бы, мудозвон, не клянчил бы выпивку.
— Ради Бога, Фрэнки, кончай. Не сегодня. Я чертовски устал, мне надо идти, а у меня колотун. Я придушу Шейлу, если увижу ее.
Я вытащил двадцатку и сунул ему.
— Чего будешь пить?
— Чивас, братишка. Спасибо.
Я заказал выпивку, и получив ее, он одним махом все выпил.
— Ты видел повторные игры, старина? Что ты об этом думаешь?
— Ты прекрасно знаешь, Джимми, что я никогда не пропускаю повторные игры. Ты, как всегда, задаешь идиотские вопросы. Лейкеры надрали задницу Филадельфии.
— Да, а Никам бы парочку Каримов.
— Ну, Никам нужно не только это. Вот если бы Хью отделался от этого ублюдка-центра, у них был бы шанс выиграть. Он блефует и боится прыгать. Ты его когда-нибудь видел в рекламе? То-то! Галф и Вестерн должны бы себе это на ус намотать. Им бы сделать из него модель 1982. И набрать молодых парней, у которых по ночам стоит.