Я только что из него вылезла, но снова надела и вышла в гостиную.
— У тебя один купальник?
— А тебе он не нравится?
— Да что ты, еще как нравится! Но я не знаю, как ты в нем расхаживаешь по пляжу.
Я уставилась на него, как на психа.
— Что это ты несешь, Фрэнклин?
— Ничего такого. Просто скажи мне, ты считаешь меня своим парнем?
— Ну, кажется, начинаю считать.
— Ну так если ты принадлежишь мне, то я не в восторге, что ты торчишь на этом чертовом пляже в бикини.
— Ты серьезно?
— Разве похоже, что я шучу?
— Боюсь, что нет. Но вот что я тебе скажу, и давай больше не возвращаться к этому. Во-первых, я взрослая женщина и ношу то, что хочу.
— А, то есть тебе плевать, что я об этом думаю, да?
— Я хочу сказать, что ты ведешь себя так, будто сейчас пятидесятые годы.
— Ладно, давай оставим это. Не стоит портить настроение из-за какого-то дурацкого купальника.
— Ты сам начал.
— Да, да, и забудем об этом.
Я пошла в спальню, потом остановилась и посмотрела ему в глаза.
— Это наша первая ссора, Фрэнклин?
Он рассмеялся.
— Нет, наша первая размолвка.
— О! — воскликнула я, направляясь в спальню.
— Но выглядишь ты в нем прекрасно, дорогая. Правда.
Сняв купальник, я бросила его на пол. Он просто не в своем уме, если думает, что может указывать мне, как одеваться. Я не из тех дамочек, на которых можно давить. Сегодня купальник, а завтра? Боже правый, неужели это второй Перси?
Я заглянула в комнатушку, куда собиралась поставить пианино. Там было пусто. Хотя я теперь платила за квартиру меньше, все равно не сразу удастся набрать три сотни долларов, чтобы выкупить из ломбарда пианино. А как было бы хорошо, начав заниматься вокалом, петь здесь, а не в школе после уроков. Закрыв дверь в комнатушку, я пошла под душ.
Когда я вернулась в гостиную, Фрэнклин, сняв ботинки, лежал на диване. Завязав пояс на своем кимоно, я легла на него. Сейчас это было еще приятнее, чем в прошлый раз. Он обнял меня, и мы вместе смотрели, как Шюга Рэй Леонард кого-то колотил.
— А не сыграть ли нам партию в скрэбл? — спросил он, когда матч закончился.
Коробка с игрой лежала на книжной полке.
— А ты умеешь играть?
Не ответив, он скорчил рожу, и на щеках опять появились ямочки. Я наклонилась и поцеловала его.
— Расставляй! — сказал он. — И оставь эти нежности. Сейчас я тебе покажу, почем фунт лиха.
Я уже поняла, что у Фрэнклина котелок варит что надо, но что он такой сообразительный, я не думала. Он загадывал слова, о которых я знать не знала и слышать не слышала. Большей частью это были строительные термины, а это казалось мне не совсем честным. Но были и другие. Например: