«Тебя только больше уважать будут за это». Очевидно, никому в Алконли не приходило в голову, что уважение — не то чувство, которым руководствуется современный молодой человек, ища в жене иных достоинств, нежели верность светским приличиям. Тетя Эмили, просвещаясь под влиянием Дэви, вела себя куда более разумно, но, попадая в дом к Радлеттам, я, конечно, должна была жить по их правилам.
Сидя в достовом чулане, мы говорили и говорили. Сомнений в том, что ехать нужно, не возникало — иначе Линде конец, ей такого не пережить. Но каким образом вырваться на волю? Единственный способ, какой нам удалось придумать, сопряжен был с большим риском. Жила примерно в пяти милях от Алконли наша ровесница, скучнейшая девица по имени Лаванда Дэйвис, со своими скучнейшими родителями, и Линду, как она ни отбрыкивалась, заставляли раз в год по обещанию садиться в маленький тетисейдин автомобиль и ехать к ним на ланч. Так вот, надо сделать вид, что мы едем туда, уповая, что тете Сейди в ближайшие месяцы нигде не встретится ненароком миссис Дэйвис, этот столп Женского клуба, а шофер Перкинс воздержится от упоминания о том, что машина проехала не десять миль, а шестьдесят.
Перед тем как идти ложиться спать, Линда сказала тете Сейди с деланной небрежностью, но, как послышалось мне, срывающимся, виноватым голосом:
— Это Лаванда звонила. Зовет нас с Фанни к себе на ланч во вторник.
— Обидно, курочка, — сказала тетя Сейди, — боюсь, что не смогу дать тебе свою машину.
Линда побелела и прислонилась к стене.
— Пожалуйста, мама, ну пожалуйста, мне так хочется.
— К Дэйвисам? — с недоумением сказала тетя Сейди. — Душенька, но ты прошлый раз говорила, что в жизни больше к ним не поедешь — эти глыбы трески, говорила ты, — не помнишь? В любом случае, я уверена, что они тебя примут и в другой день.
— Мамочка, ты не понимаешь. Суть в том, что у них будет один человек, который вырастил барсучонка, я так хочу с ним познакомиться.
Все знали, что заветная Линдина мечта — вырастить барсучонка.
— Вот оно что. А верхом вы не могли бы?
— Колер[39] и стригущий лишай, — сказала Линда; ее большие синие глаза понемногу наливались влагой.
— Что ты сказала, душенька?
— У них в конюшне. Колер и стригущий лишай — неужели ты хочешь, чтобы я подвергла бедняжку Флору такой опасности?
— Ты уверена? Их лошади всегда так чудесно выглядят.
— Спроси у Джоша.
— Ну хорошо, посмотрим. Может быть, у Пули будет свободен «моррис», а нет — Перкинс, в крайнем случае, отвезет меня на «даймлере». Это такое собрание, что мне нельзя не поехать.
— Ты самая-пресамая добрая! Пожалуйста, постарайся. Я так мечтаю о барсучонке.