— Неудивительно, — коротко отозвался Тони.
— Но, милый, посмотри, какая прелесть! Устоять не было сил, ты понимаешь?
— Вечно у тебя выверты. Будь добра, постарайся вести себя как взрослый человек.
Осенью после Линдиной свадьбы тетя Эмили сняла небольшой домик на Сент-Ленард Террас, куда и водворилась вместе со мною и Дэви. Ей нездоровилось последнее время, и Дэви рассудил, что ее лучше увезти из деревни и дать ей отдохнуть от бесконечных хлопот, чего ни одной женщине дома не удается. У него только что вышел роман «Сквозь тесный туннель», который пользовался изрядным успехом в среде интеллектуалов. Это был психофизиологический этюд, посвященный исследователю Южного полюса, замурованному снежным заносом в хижине, где ему — и он о том знает — суждено через какое-то время умереть: припасов ему хватит на несколько месяцев. В конце он и умирает. Полярные экспедиции пленяли воображение Дэви, ему нравилось наблюдать с безопасного расстояния, надолго ли хватит телесной энергии, питаемой неудобоваримым и бедным витаминами продуктом.
— Пеммикан, — говорил он весело, набрасываясь на яства, приготовлением которых славилась кухарка тети Эмили, — представляю себе, какой от него был вред.
Тетя Эмили, вырванная из привычного течения жизни в Шенли, возобновила общение со старыми друзьями, принимала наших гостей и получала от всего этого такое удовольствие, что поговаривала о том, чтобы постоянно приезжать на полгода в Лондон. Что же касается меня, то никогда, ни до, ни после, я не знала такой счастливой поры. Лондонский сезон, проведенный мною с Линдой, доставил нам массу радости — отрицать это значило бы погрешить как против истины, так и против тети Сейди, мне даже долгие сумеречные часы в галерее для пэресс казались приятным развлечением — только все это странным образом воспринималось как нечто не связанное с действительностью, во всем присутствовало ощущение чего-то невзаправдашнего. Теперь же я твердо стояла обеими ногами на земле. Мне разрешалось делать то, что мне нравится, встречаться с кем я пожелаю, мирно, естественно, не нарушая никаких правил, — чудесно, когда приводишь домой друзей и их приветливо, хотя и несколько безучастно встречает Дэви, и нет надобности тайком проводить их черным ходом из страха, как бы в холле не разразился громкий скандал.
В эти счастливые дни я благополучно обручилась с Альфредом Уинчемом, в то время — молодым преподавателем, а ныне — ректором Оксфордского Сент-Питерз колледжа. С этим добрым ученым человеком и живу я с тех пор душа в душу, в полном мире и согласии, обретя в нашем оксфордском доме то надежное убежище от житейских бурь и головоломок, которого всегда искала. И довольно о нем — это повесть о Линде, не обо мне.