— А я и возвращалась, но на полпути мне объявили, что мой обратный билет просрочен. Денег у меня оставалось шесть шиллингов три пенса, знакомых никого в Париже нет, еще сказалась страшная усталость, вот я и расплакалась.
— Но второй муж — отчего было не занять денег у него? Или вы оставили ему записку на подушке? У женщин всегда непреодолимая склонность к этим малым литературным формам, а возвращаться потом не очень удобно, понимаю.
— Во всяком случае, он в Перпиньяне, так что это исключалось.
— А, так вы едете из Перпиньяна! И что же вы там делали, во имя всего святого?
— Мы там, во имя всего святого, пытались помешать вам, французикам, измываться над несчастными Espaniards, — не без запальчивости отвечала Линда.
— E-spa-gnols![74] Так мы, стало быть, над ними измываемся?
— Сейчас уже не так, а вначале — безбожно.
— Что же, по-вашему, нам было с ними делать? Мы, знаете ли, их сюда не звали.
— Вы загоняли их в лагеря на ледяном ветру и месяцами оставляли без крова. Они погибали сотнями.
— Предоставить так сразу кров полумиллиону людей — это, согласитесь, задача. Мы делали, что могли, кормили их, — и ведь большинство из них поныне живы.
— И поныне томятся в лагерях.
— А вы как думали, милая Линда, — что их возьмут и пустят без гроша гулять по окрестностям? Судите сами — к чему бы это привело?
— Их нужно собирать в отряды и готовить к войне с фашизмом, которая грозит разразиться со дня на день.
— Толкуйте о том, что знаете, — тогда и горячиться не придется. У нас на собственных солдат не хватит снаряжения в войне с Германией, которая действительно грозит разразиться — не со дня на день, но, вероятно, после сбора урожая, в августе. Теперь рассказывайте дальше про своих мужей. Это несравненно интересней!
— Их только два. Первым был консерватор, а второй — коммунист.
— Значит, я верно угадал — первый богат, второй беден. Я видел, что какое-то время вы были замужем за богатым человеком — и этот несессер, и меховое пальто, правда, чудовищного цвета и, сколько можно разглядеть, когда его держат на руке, — чудовищного фасона. Тем не менее норка выдает присутствие где-то в поле зрения богатого мужа. А с другой стороны — этот жуткий полотняный костюм, на котором большими буквами написано: «Куплен в магазине готового платья».
— Вы грубите, это очень хорошенький костюмчик.
— И прошлогодненький. Жакеты, как вам предстоит убедиться, стали носить длиннее. Мы обновим ваш гардероб — вас приодеть, так будете выглядеть совсем недурно, хотя глаза у вас, надо признать, маловаты. Синие, хорошего цвета, но маленькие.