Дейтон прекрасно понял, на что намекал врач: у Картера с каждым днем остается все меньше шансов выжить.
Что же делать? Единственный человек, который лучше всего подходил для его безумной теории и заставил в нее поверить, теперь недосягаем.
Вчера он кое-что понял. Адриенна обладала энергией, которую могла передавать; он был в этом уверен почти с самого начала. Но был также уверен, что она не понимает этого.
Она была озадачена своим рисунком, застигнута врасплох направлением своих мыслей. Но только не он. Из того, что случилось с Адриенной, стало ясно, что ему лучше избегать этого направления. Здесь не помогало и то, что она испытывала ту же страсть, что и он.
Тот факт, что она была увлечена тем же чувством, что и он, был малоутешительным. Ему следовало контролировать научный эксперимент, а он пустил все на самотек, поддавшись чувствам. Но дело даже не в провале эксперимента, а в том, что он потерял контроль над собой, и это беспокоило его больше всего.
Дейтон не мог себе позволить всерьез увлечься Адриенной. Он потерял всех, с кем был когда-то близок. Они уходили один за одним, унося с собой кусочек его сердца. Начинать все заново, зная заранее, чем это может кончиться, было ему не по силам.
— Не знаю, Картер, слышишь ты меня или нет, но мне надо высказаться, а кроме тебя некому. — В ответ Дейтон услышал лишь шипение кислорода в респираторе. — Я встретил женщину. — Он помолчал. — Женщину, которую мог бы полюбить, если бы позволил себе. Но я не могу.
Сказать эти слова оказалось труднее, чем он думал, потому что, прозвучав, они становились реальностью. Но он должен высказать все.
— Я не могу позволить себе эти чувства сейчас, да, в сущности, никогда. Ты знаешь, раньше у меня были романы с женщинами. Но я всегда знал, как удержать отношения с женщиной на том пределе, на каком хотел. Все было тщательно спланировано и обставлено. В этом я был мастак. Только случившееся с Адриенной не было спланировано. — Он не мог забыть цену своей беспечности, а она, как оказалось, была очень высока.
Дейтон посмотрел на неподвижное тело брата, еще недавно подвижное и полное сил, которое медленно умирало под белыми простынями.
— Я даже не знаю, здесь ли ты сейчас, но уйти насовсем не дам, — прошептал он. — Ты — последний, кого я любил всем сердцем. Я не хочу тебя терять, не могу больше терять никого, Картер. Это слишком дорого мне стоит.
Он понимал, что говорит несвязно, как в бреду. Это повторялось каждый раз, когда он приходил в больницу, но в последнее время стало еще хуже. Однако без этих ежевечерних бдений у постели Картера Дейтон не мог обходиться.