Он стоял за дверью, промокший до нитки, с посиневшими губами. Сердце бешено стучало в груди, когда она открыла дверь.
— Дейтон, что ты здесь делаешь?
— Мокну под дождем, — сказал он, входя в дом. — И чертовски замерз.
Дейтон закрыл за собой дверь, прислонился к ней и начал массировать больную ногу.
— Моя машина сломалась в нескольких милях отсюда. Вокруг ни признака жизни. У меня даже закралось подозрение, что твоя мать направила меня на край света, чтобы избавиться навсегда.
Она смотрела на него, потеряв дар речи. Густые темные волосы прилипли ко лбу, красивое лицо покраснело от холода. Неожиданно нахлынула нежность, заставившая сильнее забиться сердце.
— Дейтон, я не ожидала…
— Не сомневаюсь.
— Кто бы мог предположить…
— Адриенна, неужели ты действительно думала, что я позволю тебе так просто убежать? — В его голосе прозвучал укор, но взгляд был добрым и ласковым. Долго выдержать этот взгляд она была не в силах.
— Я не убегала, — сказала Адриенна, едва шевеля языком, и посмотрела на его левую ногу.
Дейтон перестал ее растирать, но по тому, как тяжело он опирался на стену, было ясно, что он старается не наступать на нее.
— С тобой все в порядке?
Он быстро выпрямился.
— Да, все нормально.
— Долго пришлось идти?
— Поговорим об этом позже, Адриенна. С меня вода капает на пол. Надо поскорее снять мокрую одежду.
— Тебе не следовало сюда приезжать, — сказала она. И сердцу ее не надо было так биться.
— Но я уже здесь. Мокрый, замерзший. И не уйду, пока не высохну, — сказал он, поеживаясь под мокрой насквозь курткой.
Любой другой, прошагай несколько миль в дождливую погоду да еще ночью, выглядел бы грязным и жалким. Но только не Дейтон. На самом деле она не видела никого более привлекательного, чем Дейтон Уэстфилд, стоявший сейчас перед ней в мокрых рубашке и джинсах. Одежда так прилипла к нему, что казалась второй кожей, и ей нелегко было подавить желание содрать поскорее с него пропитанную водой ткань. Но она не смела прикоснуться к нему. При одной мысли об этом ладони начало неприятно покалывать.
— Я… Я повешу ее сушиться в ванной, — сказала Адриенна, помогая ему снять куртку и избегая при этом касаться его тела.
Пройдя в спальню, она открыла шкаф, чтобы достать плечики, но вдруг почувствовала за своей спиной его присутствие. Он вошел в спальню и включил ночник у кровати, который наполнил комнату мягким желтоватым светом. Оказавшись освещенной даже таким слабым светом, она почувствовала себя незащищенной. Но попросить его выключить свет, признаться, что любит темноту, она почему-то не могла.