— О, Дейтон, — сказала она сдавленным голосом, — если бы я могла быть нормальным человеком.
— Ты — само совершенство, Адриенна.
— Но…
— Совершенство, — повторил Дейтон тоном, не терпящим возражений. Он взял ее руки и положил себе на грудь. — Ничего не бойся.
Она провела пальцами по завиткам волос. Сверхчувствительные кончики пальцев ощутили их мягкость, и трепет ожидания пробежал по телу.
Да, несмотря на грозившую ей опасность, она хотела Дейтона. От правды не убежишь.
— Я никогда тебя не обижу, — сказал он, — никогда не заставлю страдать. — Его мягкий нежный голос вселял в нее уверенность, придавал смелости.
Его стройное мускулистое тело тесно прижалось к ней, вызвав новую вспышку пламени, которое она изо всех сил подавляла в себе.
— Дейтон, мы должны быть осторожными.
— Но не очень, — сказал он, склоняясь к ее губам и побуждая к поцелую, который в одно мгновение испепелил все мысли об осторожности.
Адриенна обвила его руками, все теснее прижимаясь к нему, пока не почувствовала твердую выпуклость его возбужденной мужской плоти. Сдавленный стон вырвался из его груди, и она ощутила его вибрацию кончиками пальцев. Жар внутри нее нарастал.
— Все хорошо, — шепнул он ей в ухо. — Не сдерживай себя.
Дейтон развязал пояс ее халата, и у нее перехватило дыхание, когда он, просунув руки под халат, начал гладить ее тело.
— Ты такая красивая, — шепнул он, и его жаркое дыхание коснулось чувствительной кожи за ухом.
Он целовал ее медленно, нежно, скользя губами с ее губ на подбородок, потом по горлу к ямочке у основания шеи, вызывая в каждой точке, которой касался, жажду еще больших ласк. Каждый поцелуй наполнял ее сладостным ощущением его близости, пока она не почувствовала трепет желания. Дейтон сбросил с ее плеч халат, вслед за ним и ночную рубашку.
Ласковый шепот, которым он разговаривал с ней, должен был бы успокоить ее, но его слова лишь разжигали ее желание. Адриенна не могла понять в тот момент, намеренно или инстинктивно Дейтон создавал в самой глубине ее тела обжигающую пустоту, наполнить которую мог только он сам.
— Идем в кровать, — сказала она и, откинув покрывало, скользнула под него.
Адриенна без стеснения наблюдала, как он снимает джинсы, желая запечатлеть в памяти каждую черту его облика. Она хорошо знала его тело с того дня, когда первый раз увидела его в лаборатории, и это знание намного обогатилось в день, когда она сделала его портрет в обнаженном виде.
Она знала, как выглядит каждый дюйм его тела без одежды, но, увидев воочию шрам на левой ноге, была поражена. Он начинался на бедре и длинной воспаленной фиолетовой полосой доходил до колена. Подталкиваемая чем-то более сильным, чем простое любопытство, Адриенна протянула руку, чувствуя необходимость провести пальцем по неровному рубцу.