— Извини, я прошенія не стану писать, — сказалъ я сухо.
— Отчего? — удивился Петръ Иванычъ.
— Да, признаюсь, ты поступаешь нехорошо. Какъ же тебѣ не стыдно родного брата гнать?
— Солдата-то? Да вѣдь онъ въ разоръ меня разоритъ! Ну, и притомъ же проклялъ родитель…
— Какъ хочешь, но писать просьбы я тебѣ не стану. Да и безполезно. Никто не повѣритъ тому, что ты разсказываешь.
— Неужели никто? — живо спросилъ Петръ Иванычъ.
— Конечно, никто не повѣритъ. Лучше брось все и выдѣли брата.
Петръ Иванычъ задумался.
Съ тою же задумчивостью онъ уѣхалъ отъ меня. А вскорѣ я услышалъ уже финалъ. Въ одинъ праздничный день между солдатомъ и Петромъ Иванычемъ произошла драка, во время которой Петръ Иванычъ проломилъ солдату голову насквозь. Солдата еле живого привезли въ городскую больницу, гдѣ онъ нѣсколько мѣсяцевъ хворалъ. Тѣмъ временемъ Петра Иваныча посадили въ тюрьму, но онъ отъ суда откупился, продавъ чуть не весь домъ свой на подарки. Съ тѣхъ поръ я совсѣмъ потерялъ его изъ виду.
1883