— А разве уста Безирген упокоился? — спросил старик.
— Да, — молодой человек опустил голову. — Он погиб в бою под Гараяпом.
Мамедовез пальван хотел что-то сказать, но вошедший в дом человек поздоровался и сообщил:
— Хан ага ждет!
Пришлось гостям перейти в дом с террасой.
Поздоровавшись с гостями, Говшут хан обратился к Мамедоевуз пальвану:
— Пальван ага, рад, что вижу тебя! Спрашивай!
— Первым начинает хан!
— Хоть мы и хан, очередь твоя, пальван ага!
Блоквил еще раз услышал, какие вопросы задают друг другу туркмены после традиционного приветствия.
Мамедовез пальван сообщил, что его привело к хану.
Говшут хан вопросительно посмотрел на Блоквила: “А ты что хотел сказать?”
Блоквил понял взгляд хана.
— Высокочтимый господин Говшут хан! Я просто обязан поблагодарить вас за то, что нашли время для встречи и разговора со мной, хотя у вас и своих забот хватает. Объясняю это тем, что являюсь подданным не враждебного к вам государства. Мое почтение вам за ваше уважение к моему великому государству…
Опасаясь, что француз начнет излагать всю историю своей жизни, Говшут хан воспользовался паузой и вставил:
— Я слыхал о вас. Мне известно также об ответе, привезенном из Мешхеда человеком по имени Абдал бек. Может, меня бы и удивило, если бы такое вероломство Насреддин шах совершил впервые. И печать у Насреддина шаха такая же лживая, как он сам. Мы и раньше знали это, но с тех пор, как он, не устыдившись седых бород восьмидесяти стариков, предал их…
Убедившись, что хан осведомлен обо всем, вплоть до Абдал бека, Блоквил понял, что ему нет необходимости представлять себя и дальше. Ему надо было без лишних слов переходить к главной цели своего визита.
— Высокочтимый Говшут хан! — решительно произнес он. — Способен ли хан, обманутый шахом, поверить слову человека нешахского происхождения?
— Могущество нашего немногочисленного народа в отличие от шаха в честности постых людей, а также в нашем доверии к ним.
— В таком случае, высокочтимый хан, вы должны помочь одному из тех, кто отличается от шаха, а именно мне. — Вопросительный взгляд Говшут хана требовал объяснений Блоквилоа. — Конечно, вы вправе не верить моим пустым обещаниям. Но мне хочется надеяться, что поверите. Я не тот человек, кто может причинить зло туркменам или туркменскому хану. Судьба забросила меня сюда. Я хочу, чтобы от имени главного хана Мервского велаята было отправлено письмо правительству Франции. Это письмо могло бы сократить срок моего пребывания в вашем плену за счет незамедлительного внесения выкупа за меня.
Говшут хан молчал. Каждая секунда этого молчания казалась Блоквилу равной каждому дню его плена. Наконец туркменский хан произнес слова, которые вряд ли могли воодушевить француза.