Все стало ясно пленным сербазам, в том числе и Жоржу Блоквилу. Он уже перестал продвигаться в сторону хана, и вообще отказался от своего первоначального намерения попасться ему на глаза.
То, что случилось вслед за этим, пленный француз не смог увидеть своими глазами. Шум усилился, круг сузился. Пронзительный крик казненного раздался над Хангеченом. Блоквил понял, что все сделано так, как распорядился Говшут хан.
То, что Блоквил считал одним из чудес Востока — звонкий голос глашатая зазвенел нпад толпой. Он не понимал слов, но догадался, о чем речь: “Народ! Любого, кто нарушит приказ Говшут хана и запустит руку в общее достояние, ждет смерть! Чтобы все вы знали это!” “Правильно сделал! — одобрил поступок туркменского хана Блоквил. — Чем сто раз призывать не воровать, лучше один раз устроить прилюдную расправу с вором. Нет более сильной воспитательной меры, чем страх человека перед наказанием!”
…Дошла очередь и до самого Блоквила. Он думал, что после анонса переводчика его окружит толпа. Но ошибся. Похоже, не только местных людей, но даже перекупщиков не заинтересовал бедно одетый француз.
Один из распределителей пленных, даже не взглянув в лицо товара, громко крикнул:
— Мамедовез!
Кто-то из толпы отозвался:
— Какой Мамедовец?
— Мне нужен Мамедовез гонурлы. Мамедовез пальван.
Из толпы вышел крепыш среднего роста лет сорока.
— Мамедовеза пальвана нет. Но есть я, яшули!
— А ты кто?
— Меня зовут Эемурат гонур. Я младший брат Мамедовеза пальвана.
Поняв, что речь идет о его дальнейшей судьбе, Блоквил внимательно оглядел вышедшего из толпы человека, охарактеризовал его по виду. По мнению француза, человек по имени Эемурат гонур не относится к числу мягких. Он, может, и не совсем жестокосерден, но достаточно властен, чтобы требовать неукоснительного подчинения себе.
— Если ты брат Мамедовез пальвана, очень хорошо! Вон тот раб, ничем не напоминающий гаджаров, будет твоим.
В свою очередь Эемурат гонур пристально посмотрел на Блоквила.
— Что, для нас пожалели даже тех рабов, которых всем раздаете, аксакал?
— Ты не проиграешь, гонур. Делай, что говорят, и езжай. Потом еще благодарить меня будешь. Если скажешь Пальвану ага, что так велел Сахыт челтек, он поймет.
— А может, сейчас не время благодарить за рабов, аксакал! Сейчас в Хангечене даже ослиный помет дороже раба. Так что мог бы и не упрекать, что одного раба дал.
— Да делай, что говорят, сынок… Причем, если ты продашь этого раба за бесценок, только проиграешь. Я должен был предупредить тебя об этом.
— Уж не курица ли он, несущая золотые яйца, яшули? Уж больно ты расхваливаешь его!