— Мама была права, — произнес Кайл.
Джейк посмотрел на него вопросительно. Не желая вдаваться в подробности, Кайл поинтересовался:
— Что же она рассказывала обо мне?
— Что ты, как и я, любишь содовую воду. — Джейк снял листок с шерсти Тори. — У меня твоя улыбка. — Он наклонил голову, чтобы продемонстрировать отцу, как улыбается. — Ты умный, как я, ты всегда делал все домашние задания, а еще твой любимый овощ брокколи.
Кайл едва не расхохотался. Во время учебы в школе никто не считал его даже хоть чуть-чуть умным; он делал домашние задания только ради того, чтобы провести время с Викторией; брокколи он ел максимум два раза в год.
— Где ты был, папа? Мама сказала, что у тебя важные дела, поэтому ты не приезжаешь меня навестить.
Виктория представляла Кайла в таком свете, чтобы мальчик с гордостью называл его отцом.
— А почему ты уехал, ничего не сказав маме? — продолжал Джейк.
«Потому что я считал себя обиженным, поверил лжи и угрозам и сбежал, вместо того чтобы остаться и бороться за то, чего желал».
Но как все это объяснить маленькому мальчику?
— Все очень сложно. — Кайл больше не мог сдерживаться, поэтому протянул руку и положил ее на плечо Джейка. — Самое главное, сейчас я здесь. — Он похлопал его по плечу. — И я тебя не брошу.
Джейк рванулся вперед и обхватил Кайла за талию, прижавшись щекой к его животу:
— Я рад, что ты вернулся, папа.
Он обнял Джейка, сожалея о том, у него целых восемь лет не было возможности сделать это. Тори залаяла.
Из-за дуба появилась Виктория.
— Ты должна была ждать в доме, — заметил Кайл и отпустил Джейка.
Она, хромая, подошла к сыну и обняла его за плечи:
— Дорогой, я хочу, чтобы ты понял одну вещь. Когда мама забеременела, она была очень молодой. Папа уехал. Я осталась одна, и мне было страшно. Какое-то время я сожалела о том, что беременна. Но потом я почувствовал, как ты начал толкаться.
— Это я начал заниматься карате, — вставил Джейк.
— Да. — Виктория улыбнулась. — И потом я не могла дождаться появления на свет моего малыша, вынашивая которого обожала поедать клубнику, смоченную в укропном рассоле, и жареный арахис в ванильном йогурте.
— И вяленую говядину, — гордо добавил Джейк.
Виктория шутливо рыгнула, и оба рассмеялись. Сердце Кайла заныло при мысли о том, что он не имел возможности бегать по магазинам, удовлетворяя сумасшедшие гастрономические потребности Виктории во время беременности, не видел, как растет ее живот, не ощущал, как толкается в животе их ребенок.
Она обхватила ладонями лицо Джейка и немного наклонилась вперед, чтобы их глаза оказались на одном уровне: