— Это весьма возможно, — сказал Месроп, — но некоторые из наших нахараров настолько трусливы, что, едва узнав о приказе Шапуха, заберут немедленно своих домочадцев и бросятся искать убежища в Византии.
— Пусть так, — ответил Самвел. — Враг решил не щадить сопротивляющихся. А мы не будем щадить тех. кто будет уклоняться. Если некоторые из наших нахараров окажутся столь низки, что во время всеобщей опасности попробуют убежать в чужую страну для спасения себя и своих семейств, то мы будем первыми, кто зарубит их на порогах собственных замков.
Саак Партев и Мушег слушали молча. Они с восхищением смотрели на юношу, стоявшего перед ними как олицетворение мести. Вообще Самвел был человек меланхоличный и молчаливый, но когда он начинал говорить, говорил с воодушевлением и красноречиво.
— Обратите внимание, друзья, — продолжал Самвел, — на то место письма, в котором упоминается о приказе взять в плен армянскую царицу и отправить ее в Персию. Мы должны приложить все усилия, чтобы оградить ее от опасности! Лишившись ее, мы многое потеряем. Мы должны действовать от ее имени, подымать народ ее именем. Я уверен, что опасность, угрожающая колеблющемуся трону, потеря супруга-царя и наследника-сына, все эти несчастные события, как никогда, должны заставить царицу, больше чем каждого из нас, при нынешнем положении стать на защиту погибающего трона Аршакидов. И у нее хватит мужества на это.
Месроп снова взял письмо, врученное Вормиздухт Самвелу, и стал читать его.
В той же комнате на стене висел портрет Вачэ Мамиконяна. А под портретом висел меч этого героя. Закончив свою небольшую речь, Самвел с благоговением подошел к портрету, взял меч и, положив перед Сааком Партевом, сказал:
— Вот меч героя, бодрый дух которого царит теперь среди нас! — Он указал рукой на портрет. — Прошло всего сорок лет с того дня, когда в кровопролитном бою с персами пал этот герой и своей смертью поверг всю Армению в печаль. Из рода Мамиконянов не осталось никого, кто бы мог наследовать должность спарапета Армении. Все погибли в том же бою. Остался лишь сын покойного, Артавазд, который был еще ребенком. Тогда царь Хосров II и твой дед патриарх Вртанес взяли малыша Артавазда в царский дворец. Там находились армянские нахарары, там была и вся высшая знать Армении. Царь обнял малыша, а великий патриарх взял почетный знак спарапета, принадлежавший отцу Артавазда, и торжественно надел его на голову сына, взял меч, благословил и привязал к его поясу. Затем ребенка отдали на попечение ширакскому князю Аршавиру Камсаракану и Сюникскому князю Андовку, которые были зятьями Мамиконянов Они должны были заботиться о нем до совершеннолетия, когда Артавазд наследует должность спарапета. Вот этот меч лежит теперь перед тобой, Саак, тот меч, который некогда благословил твой дед! Тебе, как преемнику священного патриаршего престола, следует взять этот меч и вручить его Мушегу, моему двоюродному брату, и объявить его спарапетом Армении.