— Прости, но я обещал, что никому не скажу об этом, — твердо ответил он, по-прежнему избегая ее взгляда.
— Значит, Сайлас, — решила она. — Но почему он рассказал тебе? А ты мне? — жалобно спросила она. — Я предпочла бы этого не знать! Все эти годы окружающие держали меня в неведении, и надо же было именно тебе…
— Ты должна это знать, Джоан. Рано или поздно ты все равно начала бы разбирать вещи матери и обнаружила бы свидетельство о рождении, — тихо сказал Харви.
Как бы это ни раздражало Джоан, но его логика была безупречна. Когда-нибудь факты все равно всплыли бы на поверхность, хотя лучше бы он подождал более подходящего момента. Она почувствовала, что вот-вот заплачет, но вместе с тем внутри нее нарастала какая-то холодная решимость — возможно, защитная реакция на то, что ее прежний мир разваливался на куски.
— Да, наверное, ты прав, — с горечью согласилась она.
— Взгляни, Джоан, думаю, это и есть твоя настоящая мать.
Все еще под впечатлением обрушившегося на нее удара, она медленно повернулась к Харви и увидела у него в руках массивный серебряный медальон. Внутри была фотография напряженно смотревшей в объектив молодой женщины, лицо которой показалось ей смутно знакомым, хотя, может быть, она просто выдавала желаемое за действительное. Женщина прижимала к себе новорожденного младенца с рыжими кудряшками. Этим ребенком, несомненно, была она.
— О, Харви! — вздохнула Джоан и, трясущимися руками взяв у него медальон, впилась в фотографию затуманившимися глазами, как бы пытаясь навсегда запечатлеть в памяти образ вновь обретенной матери. — Дафна Леверинг, — бессмысленно повторила Джоан.
Сама того не сознавая, она принялась раскачиваться вперед и назад, с такой силой сжав медальон в руке, будто опасаясь, что его у нее отнимут, и неожиданно разразилась сотрясающими тело душераздирающими рыданиями.
— Тише, тише, — успокаивающе повторял Харви, прижав ее голову к своему плечу. — Твой ребенок…
— Был зачат вне брака, так же, как и я, — перемежая слова всхлипами, еле выговорила она.
— Ну, может, ты вовсе не была…
— А где в свидетельстве имя моего отца?! — выкрикнула она, находясь на грани истерики. — Что ты на это скажешь?
— Этому может быть много объяснений, — возразил он.
— О, разумеется: у моей матери было столько приятелей, что она не была уверена, кто из них мой отец!
— А вдруг она была замужем, но не хотела, чтобы твой отец знал о твоем существовании, — предположил Харви. В этот момент тело несчастной женщины сотряс новый приступ рыданий. Он крепко обнял ее и, переждав немного, прошептал ей на ухо: — Крепись, дорогая. Подумай о своем здоровье, о ребенке…