С первых строк «Задонщины» нетрудно понять, что Софоний взял себе за образец выдающуюся поэму прошлых веков — «Слово о полку Игореве». Но это свидетельствует о том, что лучшие образцы культуры Киевской Руси находились в обращении и в период страшного опустошения русских земель монгольскими ордами. Старец Софоний тем не менее создал вполне оригинальное художественное произведение. Сила его прежде всего в том, что оно отразило великое событие. И «Слово» и «Задонщину» роднит общая идея. Но если в «Слове» призыв автора к объединению князей остается без ответа, то в «Задонщине» подчеркнуто, что победа достигнута именно благодаря такому объединению. Даже новгородцы стремились участвовать в битве:
Звонят колокола вечные в Великом Новгороде,
Стоят мужи новгородцы у святой Софии…
Подобно «Слову о полку Игореве», «Задонщина» проникнута горячей любовью к родине: «Для нас земля Русская подобна милому младенцу у матери своей».
Автор не ставил своей целью последовательное изложение. Сам он характеризует «Слово» как «жалость и похвалу». Эта жалость — плач по погибшим и похвала — мужеству и доблести воинов.
Довольно точно установлено, что «Задонщина» писалась по свежим следам. Высказано и предположение [12] о ее авторе. Видимо, незадолго до Куликовской битвы боярин Софоний занимал видное положение в Рязанском княжестве. Затем, в связи с изменой князя Олега общерусскому патриотическому делу, Софоний выехал в Москву к князю Дмитрию и стал ого ревностным сторонником… «Конечно, — указывал исследователь, — самое отождествление Софония-рязанца с рязанским боярином Софонием Атыкулачевичем является не более как гипотезой, но все же этой гипотезе нельзя отказать в продуктивности».
«Задонщина» отвечала настроениям и чувствам патриотизма, ее много переписывали. Это говорит о том огромном национально-историческом значении, какое придавали современники Куликовской битве. Перечисление же земель, к которым «шибла слава» о победе Руси, свидетельствует и о международном признании. Нет сомнения, что поэму читали и сам Дмитрий Донской, и Сергий Радонежский, и Андрей Рублев. Читали в княжеском дворе и в монастырях. До нас дошло шесть списков. Самый ранний из них — Кирилло-Белозерский — датируется семидесятыми годами XV столетия и выполнен рукой все того же монаха Ефросина. Он же дал и краткое название поэме — «Задонщина». Можно прямо-таки позавидовать трудолюбию этого книжника…
Сергий Радонежский был активным сторонником объединения русских земель вокруг Москвы, идейным вдохновителем победы над монголами. Кирилл — один из учеников Сергия, — несомненно, поддерживал своего учителя и разделял его взгляды. И как знать, может быть, одной из первых книг в библиотеке Кирилло-Белозерского монастыря была «Задонщина» старца Софония. Ее-то и переписал столетие спустя Ефросин.