– Мысль, – сказал Вова.
И резвые винты «ямах», взбив клокочущую пену, вздернули нос катера, устремив его в сторону неразличимого, застланного океанской ширью берега.
– А ты умел плавать, папа, – задумчиво молвил Игорь, ловя растопыренной ладонью секущие капли летящей из-под киля воды. – Тут на катере пока до кувыркаешься – чокнешься…
– Это был вопрос желания, – сказал старик.
– Какого? – попросил уточнить Игорь.
– Наверное, желания вернуться сюда на комфортном плавсредстве со своими потомками… Еще вопросы есть?
В рыбацкую деревеньку они прибыли как раз к окончанию сиесты.
Пообедать решили в кабачке, располагавшемся на втором этаже старинного двухэтажного строения, громоздко высившегося над однообразными беленькими домишками на круче мощенной булыжником улочки.
Василий, взяв на себя обязанности переводчика с испанского, разъяснил хозяину кабачка – пожилому усатому толстяку с лобастой плешивой головой, не понимавшему, как и все сельские жители, английский язык, необходимость устройства катера в здешней гавани. Толстяк на таковое намерение отреагировал положительно и весьма оживленно. Радушие кабатчика имело, впрочем, меркантильные корни.
Любезным жестом пригласив толмача к окну, владелец заведения указал на видневшуюся за дюнами водонапорную мельницу, пояснив, что данное сооружение – его бесполезно простаивающая собственность, вход в которую снабжен крепкой дверью, и за умеренную плату в пятьдесят долларов в месяц он готов сдать героям-подводникам бастион в качестве склада для оборудования.
К мельнице примыкала полуразрушенная пристройка, в которой, по словам кабатчика, в Средние века проживали монахи-францисканцы и конкистадоры.
За сохранность катера предлагалось не беспокоиться: искусственный заливчик, отделенный от океанских свирепых валов массивными, наваленными друг на друга бетонными тетраэдрами, перегораживался на ночь стальной трубой, фиксируемой на вмурованных в прибрежных валунах сваях.
Залив хорошо просматривался, и появление любого чужака было бы сразу замечено.
Однако, как пояснил кабатчик Василию, случаев воровства здесь и не помнили: остров есть остров, все на виду… Кроме того, испанские уложения о наказаниях, ведущие свою историю от времен инквизиции, особенной гуманностью порадовать жуликов не могли.
Помещение мельницы хозяин использовал как мастерскую: здесь был верстак с тисками, различные инструменты, лопаты и кирки, а подземный ход вел в подвал, где хранились бочки с домашним вином.
Компания осталась дегустировать местные напитки, а Одинцов, поймав такси, покатил в город.