Вот ведь как странно: безусловно есть что-то загадочно общее в музыкальных культурах народностей, населяющих широкую виноградную полосу Европейского материка, и, наверное, имеется сей тайне наукообразное логическое объяснение, мне неведомое.
Девочки, по всему чувствовалось, были нам искренне рады. В своем заточении на экзотическом острове со всеми прелестями его ландшафтов они тем не менее оставались бесконечно и удрученно одинокими, а мы – типы с грязными, чего греха таить, мыслишками, наверняка очевидными, – являлись для них все-таки неожиданной отдушиной с перспективой каких-то долгосрочных отношений, в отличие от категории залетного, однонедельно-курортного контингента.
Естественно, для усиления заинтересованности в наших персонах затянутых в Серегины сети красоток приходилось разглагольствовать и пыжиться, обещая прогулки на катере (я легко представил себе реакцию Василия), плавание с аквалангом (реакции папани и Вовы) и – совместный поход на выставку местных живописцев в культурный центр Ла-Олива. Наверняка – мазня, потерянное время на ее глубокомысленное созерцание, однако придумать более оригинальное культмероприятие на данном клочке вулканической суши я не сумел.
О делах Вериного мужа – полагаю, рискованных, – вопросов мы, конечно, не задавали, да и вообще, как я заметил, в любой праздной отечественной компашке, имеющей отношение к коммерческой активности, с недавних пор выспрашивания о том, кто чем занимается, становились откровенно неприличными, поскольку, думается, любой бизнес неизменно имел криминальный оттенок, а все тяготели к созданию благолепного образа собственной персоны в глазах окружающих.
Естественно, умолчали мы и о своих подводных изысканиях, хотя военные приключения папани, связанные с островом Фуэртевентура, я описал, вызвав у дам восхищение подвигами родителя. Правда, в итоге Вера не без сарказма спросила:
– Так что, вы осуществляете поход по местам боевой славы фашистских подводников?
Сергей, тут же припомнив пришедшийся к месту анекдот, сменил галс, замяв скользкую тему.
Танцуя с Леной, я вдруг с уверенностью ощутил, что наша сегодняшняя встреча обязательно получит свое продолжение, далекое от вульгарных определений моего грубияна папаши.
В нас утвердилось то бесспорно истинное мгновение щемящего обоюдного понимания необходимости друг другу, от которого мы, так же взаимно смутившись, онемели и возвратились за стол подобно двум заговорщикам.
Официант принес на десерт какое-то зеленое желе, а заверещавший в сумочке у Веры телефон – черную новость из Питера: час назад застрелили ее муженька-коммерсанта.