И только нет сил и настроения для научных обобщений. Да и нет хороших мыслей!
30 декабря 1941 г.
Итак — завтра кончается 1941 год. Встречу Новый год один, в клинике. Каким он будет, этот новый год?!
Декабрь принес целый ряд утешительных вестей. 13 декабря объявлено о резком переломе на Западном фронте. Улучшилось положение и на Ленинградском фронте, и в Тихвине. 25 декабря прибавили норму хлеба — теперь я получаю 350 гр. в день. В воздухе стало спокойно. С 5 декабря было только две тревоги, да и те «пустые». Стоят жестокие морозы, правда не такие, как зимой 1939 г., но все же дело доходит до 25–30 градусов.
В клинике леденящий холод, очень трудно стало работать, хочется поменьше двигаться, хочется погреться. А главное все же голод. Это чувство почти невыносимо. Беспрестанные мысли о еде, поиски еды вытесняют все другое. Мало верится в близость коренного улучшения, о чем изголодавшиеся ленинградцы много говорят… В институте с серьезным видом готовятся к зимней сессии. Но как она может пройти, если студенты более двух месяцев почти не ходят на практические занятия, очень плохо — на лекции и вовсе не читают дома! Занятий фактически нет, но Ученый совет собирается аккуратно, через понедельник, и слушает защиту диссертаций. Все профессора сидят в шубах и шапках, все осунулись и все голодны. 22 декабря впервые выступал оппонентом на защите диссертации (Данович — Наркоз закисью азота).
В клинике работы стало меньше, воздушных налетов нет, дальнобойные бьют реже, а мирной хирургии стало меньше — экономия транспорта. Все чаще выключается свет, недавно заканчивал прободную язву при свете коптилки, шить пришлось почти на ощупь. А главное — холод не располагает к широкой хирургической работе. Делаем с Сосняковым только самое неотложное.
Вчера получил от Муси несколько старых, октябрьских писем. Им живется неплохо, но, видимо, омрачают мысли о нашей судьбе. 2 января дочульке исполняется девять лет. Большая девуха! Какова она, изменилась ли? Часто поглядываю на ее портретик и слышу ее голосок.
Сегодня впервые за полгода у меня выходной день! Побывал в театре, в Музкомедии — посмотрел «Три мушкетера». В холодном и большом зале театра Пушкина около сотни продрогших зрителей, в шубах и галошах. Мрачно смотрят на бедных актеров, синих от холода и плохо разыгрывающих скучную оперетту.
Побывал у Заблудовских. От них никаких сообщений, хотя прошло уже больше месяца со дня их отъезда…
Сейчас сяду за письма. Следующая запись — уже в 1942 году!
5 января 1942 г.
Вот и начался 1942 год…
Встретил его в клинике, на дежурстве. К вечеру 31 декабря начался жестокий артобстрел района. Привезли раненых. Обработку закончил за пять минут до начала нового года.