Мария постучалась и, не дожидаясь приглашения, открыла дверь. У окна уныло созерцал зимний пейзаж Подкрышкин.
— Здравствуйте, Игорь Дмитриевич. Вот, — эксперт положила на стол заявление об уходе. — Отпустите лучше сразу, без отработки. Все равно я здесь больше не появлюсь.
— И ты, Брут, — вздохнул экс-шалун. — Ты же лицо фирмы, а без ножа режешь. Хочешь добить? Ну бей, только учти: я уже и так на земле.
— Желаю быстрее подняться, — сухо посоветовало «лицо», избегая смотреть на ничтожество, мнившее себя человеком. — Мужчине не пристало валяться под ногами.
— Ох, и язва же ты, Мария, — владелец «Ясона» отклеился от подоконника, взял белый листок с парой строчек, всмотрелся. — Красивый почерк у вас, госпожа Корелли, как раньше говорили, каллиграфический. Сейчас так уже не пишут, — помолчал немного и, пряча глаза, промямлил: — Маш, может, передумаешь, а? Разве можно принимать всерьез Викторию Акакиевну? Ну ляпнула глупость, что сгоряча не скажешь? А сердце-то у нее доброе, и к тебе она относится с уважением.
— Я, Игорь Дмитриевич, любого человека принимаю всерьез. Даже такого, кто способен на подлость.
— Надеюсь, ты не станешь выносить сор из избы? Мир ведь тесен, в нем людей, что в бочке сельдей. Все друг о дружку трутся: и политики, и простой народ типа нас, без претензий да выкрутасов. Невзначай что-то сболтнул один, глядь, вокруг уже хоровод подпевает, от радости пляшет. Почему, спросишь, от радости? А приятно, когда все — вокруг одного, затоптать легко, — его ухмылка вызывала брезгливость. Мария молча шагнула к двери. — За трудовой книжкой зайдите завтра, — полетело в спину. — Подкрышкину не впервой добром на зло отвечать, а кто… — конец фразы прихлопнулся дверью.
… Прошел год. Елена Прекрасная ушла из театра, перебралась в Москву и взяла фамилию Елисеева. Дмитрий по-прежнему руководил рекламным агентством, считая этот бизнес для себя основным, а другой — забавой. По правде, проку от старого друга не было никакого, чего нельзя сказать о его жене, ставшей неожиданно в новом деле надежным и верным партнером. За страховский гонорар Мария купила «субару» и обрела, наконец, свободу передвижения, которой так не хватало. Как-то осенью она столкнулась в магазине с бывшим предметом подкрышкинского раздора. Леночка весело щебетала и казалась довольной жизнью. Карасева вышла замуж за одного из двоих, что вели тогда «воровку» под белы руки к арестантской машине. Короткий проход оказался началом большого пути к семейному счастью. Леночкины слезы падали на землю в тот момент не напрасно: не только растопили лед в сердце бравого сыщика, но и подтолкнули к верному выбору жизненных ценностей. После встречи с подло оклеветанной бедняжкой молодой юрист с еще пахнущим типографской краской дипломом плюнул на бесплодные гонки за ворами да бандитами и решил, что отныне будет их защищать.