Без двадцати десять в дверь позвонил припозднившийся гость.
— Привет! Прости, пожалуйста, что опоздал. Прозаседали больше, чем планировали, почти на час.
— Ничего страшного, проходи. Зато я успела тетради проверить. Чайку попьешь?
— Ты очень похожа на мою учительницу английского языка, даже интонации у вас одинаковые. Она тоже всегда так спрашивала: чайку попьешь?
— Все учителя похожи друг на друга, и говорим мы с одними и теми же интонациями — менторскими. Я, кстати, терпеть это в себе ненавижу, стараюсь от такого тона избавиться. Пока не получается.
— А вот «терпеть ненавижу» не скажет ни один серьезный учитель, — улыбнулся Геннадий. — Я знаю только двоих, кто так говорит.
— Ну что ж, значит, ты слышишь это от несерьезных. Мой руки. Чай будешь черный, зеленый?
— Кофе, если можно.
За столом гость задумчиво озирался, молча таращился в окно, вздыхал, накачивался кофеином. Младший Козел явно держал что-то себе на уме и, вроде, собирался этим поделиться, но оттягивал время. Он не смотрел, впитывал все, что его окружало — запахи, краски, предметы, хозяйку, невозмутимо попивающую в молчании зеленый чаек.
— А я забираю к себе отца, теперь мы будем куковать с ним на пару.
— Проблем не боишься?
— Нет, у меня классный старик. Бывший танкист, полковник в отставке. Одно время мы почти не общались, теперь созваниваемся постоянно, иногда вытаскиваю его куда-нибудь поужинать вместе. Знаешь, оказывается, это здорово, когда есть кому на тебя поворчать.
— Он ворчливый?
— Бывает. Но его ворчание меня не напрягает, скорее, наоборот.
— А мать?
— Мама умерла.
— Прости, не знала.
— Ничего, все нормально. Это случилось давно.
— Ты один ребенок в семье?
— Нет, нас двое. Сестра старше меня на четыре года.
— А у меня никого.
— И родителей нет?
— Никого.
— Плохо. Человек должен знать, что кому-то нужен. Я сам только совсем недавно понял, что с родными лучше, чем без них. Правда, если твоя родня — нормальные люди.
— Звонки прекратились?
— Да, — он отставил пустую чашку — Оля, я хочу тебе кое-что сказать.
— Слушаю.
— Во-первых, спасибо.
— За что?
— Ты помогла мне расстаться с прошлым.
— Странное заявление для историка, хоть и бывшего. Тебе так не кажется?
— Не кажется. Знаешь, почему так легко я согласился тогда с вами поехать? Из-за тебя. Ты очень похожа на женщину, которую… — он запнулся, подбирая слова, — которая много для меня значила. Когда мы впервые случайно встретились в Валькиной студии, мне показалось, что я спятил. Улыбка, прическа, фигура, голос, имя, даже манера поправлять очки — я решил, что у меня с головой не в порядке, потому что таких совпадений не может быть. Потом мы столкнулись на презентации, помнишь? И я заметил разницу между вами, но все равно меня продолжало к тебе тянуть. Ты как будто раздваивалась: то одна выступала из тебя, то другая. Иногда у меня двоилось в глазах, но чертовски хотелось узнать, кого в тебе больше: той, что вижу я, или той, какая ты есть на самом деле.