— Круто работает! — рассмеялась Тедди. — Может быть, поэтому она и добилась таких успехов. Она говорит, что работает с четверыми в месяц — от сорока восьми до пятидесяти в год, а за восемь лет — около четырехсот! Это бьет даже твой рекорд, Чарли…
— Хм, да, но твои расчеты не совсем верны. Во-первых, ты считаешь, что все они принимают предложения Кандиды, во-вторых, что все они — мужчины, а в-третьих, ты предполагаешь, что я никогда не повторяю встреч, хотя отлично знаешь, что одного раза мне всегда мало… — Чарльз положил руку на колено Тедди и немедленно получил шлепок.
— Чарли, я замужняя дама — почти, — по всей видимости, одного раза ей было достаточно. В этом случае одно олицетворяло многое.
Тедди и Чарли, близкие друзья с университетских лет, находясь как-то в беспечном и шампански-игривом настроении, свернули с платонического пути и оказались в одной постели. Наутро Тедди нашла это нелепым, хотя и незабываемым. Чарльз никогда не расставался с надеждой, что следующая попытка будет успешнее, хотя и не получал возможности проверить свою теорию.
— Ах, как много препятствий между чашкой и губами… — мрачно пробормотал он.
— Между прочим, Бартоломью, я не считаю, что все кандидаты Кандиды — мужчины. Если она такая цепкая и неразборчивая, как ты думаешь, почему бы ей не спать и с кандидатками?
— Интересная мысль, — согласился Чарльз. — Как бы то ни было, Тедди, ты знаешь мое убеждение — жить вообще опасно. Бери работу, но остерегайся Кандиды, не перенимай ее дурные стороны. И не вздумай спать со своими кандидатами — хоть с мужчинами, хоть с женщинами — или я страшно разозлюсь.
— Кстати, Чарли, ты еще не рассказывал мне, как у тебя дела с Глорией Мак-Райтер.
Чарли взглянул на нее чуть-чуть — совсем чуть-чуть — смущенно.
— Я расскажу в другой раз, Тедди. Она странная особа — не вполне в моем вкусе, подозреваю… — он осушил стакан и чмокнул Тедди в щеку. — Я позвоню тебе позже… после того, как поговорю с Дэйвом.
Ее угроза была ненужной. Не только из-за того, что Чарльз Бартоломью был честен во всем, что касалось споров, но и потому, что краска на лице выдавала его с головой еще до того, как он успевал произнести хоть слово. В любом случае, у него была довольно-таки мудрая привычка принимать критику, обвинения и даже долги без особых переживаний.
На следующее утро, когда почтальон просунул пачку писем в открытое окно кухни, Матильда Винингтон-Смит была приятно удивлена, обнаружив среди них одно, подписанное размашистым почерком ее внучки. Сев за кофе в оранжерее, откуда открывался вид на весь парк, она начала читать новости из Лондона.