— Джек, это Тедди, — сказала она в автоответчик. — Я разговаривала с Майком — все случилось так, как я и предполагала. Я должна на сутки выехать из города. До моего возвращения ничего не предпринимай и веди себя так, будто ничего не знаешь. Продолжай переговоры о продаже «Хэйза» так, словно ничего не случилось. Я позвоню тебе завтра.
Тедди сделала еще три звонка. Она позвонила Джейми и попросила его сказать на работе, что у нее разболелся живот, поэтому она останется завтра в постели и выключит телефон.
— Я хоть сейчас готов приехать тебе в сиделки, Теодора! — отозвался Джейми. — У меня все еще висит халат нянечки, с тех пор, когда я маленьким мальчиком дулся в постель. Если я найду его…
— Ты надевал его на прошлой неделе, Джейми, если я не ошибаюсь. Я не совсем больна, идиот ты эдакий, мне нужно всего лишь отлежаться день-другой.
— Прогуливаем понемножку? Или одна из этих женских проблем? Я заметил, ты стала что-то слишком раздражительна…
— Это не женская проблема! Во всяком случае, я надеюсь, что ты не будешь обсуждать с женщинами их месячные циклы…
— Нет-нет, Тедди, это только для Кандиды. Я клянусь, что все буду держать в тайне — никому ни слова.
— О'кей, Джейми. Никому ни слова.
— Тедди? Мне только что пришла в голову жуткая мысль! Ты, случайно, не беременна?
— Нет, Джейми, я вовсе не беременна. Просто мне нужно кое-что сделать.
— А чего хочет женщина…
— Того хочет Бог. Будь другом, прикрой меня. И повесь трубку, мне нужно сделать еще несколько звонков.
Затем Тедди позвонила в «Британские Авиалинии» и в парижский отель «Крилон». У нее не было настроения останавливаться в отеле «Сен-Симон».
Во вторник с утра Джек Делавинь и Дик Белтон-Смит получили начальные предложения от «Стейнберг Рот». Американцы предлагали купить все сто процентов банка «Хэйз Голдсмит» по стоимости, лишь немного превышающей текущую рыночную цену на акции. Акции «Хэйза» шли по цене 2,53, а предложение основывалось либо на цене 2,68, либо на цене, превышающей рыночную на пять процентов. Юристы «Стейнберга» настаивали на том, что это — великодушное предложение, невзирая на тот факт, что ровно неделю назад акции «Хэйза» шли по цене 3,98.
«Стейнберг Рот» намеревался взять полный стратегический контроль над «Хэйз Голдсмит». Руководящий персонал «Хэйза» был должен остаться работать по контракту в течение двенадцати месяцев, но не обязательно на текущих должностях. «Стейнберг» не давал обязательств оставить их на работе после этого срока. Все сотрудники «Хэйза», как управляющие, так и другие, были обязаны сдать свои паи в торговом банке по той же цене покупки — 2,68. «Стейнберг» не доверял держателям акций компании, находящимся на уровне партнерства, и не хотел предоставлять партнерство никому из пайщиков «Голдсмита». «Стейнберг» намеревался поставить в «Хэйз» нового заместителя директора из управления американского банка. «Стейнберг» соглашался оставить на работе весь текущий персонал, за исключением Глории Мак-Райтер. Они настаивали на ее увольнении.