Внутри у Кэда все сжалось при воспоминании о том, как он бросал в лицо Бесс несправедливые обвинения. Но он подавил волнение и очень спокойно сказал:
— Я ничего не делаю против собственного желания и, если бы захотел, нашел бы повод оставить тебя в Сан-Антонио.
На лице Бесс отразилось страдание, и Кэду стало жаль ее. Жалость усугублялась чувством вины. Словно прочитав его мысли, Бесс сказала:
— Ты ни в чем не виноват, Кэд. Не нужно было, как какой-нибудь психопатке, мчаться в машине неизвестно куда.
Кэд скользнул взглядом по ее лицу.
— Я сам не знаю, как зашел так далеко. Но поверь, никогда бы не взял тебя силой.
Легкий румянец появился на щеках Бесс при воспоминании о том вечере.
Кэд подошел к окну и, сунув руки в карманы своих серых слаксов, сказал:
— Что случилось, то случилось. И теперь уже ничего не исправить. Но я могу поселить тебя в своем доме и заботиться о тебе и о Гэсси, пока ты полностью не поправишься. Это мой долг.
Бесс хотелось отказаться от предложения Кэда, но она не могла себе этого позволить, лишь вздохнула и опустила глаза. Слава Богу, он не понял, что все еще небезразличен ей. Это был ее запасной козырь.
— Я высоко ценю твое благородство, — проговорила она, — но не стану смущать тебя и демонстрировать свою преданность до гроба.
Дыхание Кэда участилось. Он хотел ей сказать, что ему не нужны никакие демонстрации, что он был бы счастлив, если бы она по-прежнему искала встреч с ним. Но на этот раз он причинил ей слишком сильную боль, да и различие между ними пока сохранялось. Так что не следовало спешить.
— Я встретил в коридоре твоего доктора, — заметил он, чтобы прервать молчание. — Он сказал, что, если твое состояние будет и дальше улучшаться, тебя выпишут в пятницу, предварительно сняв швы. А через две недели я привезу тебя сюда на обследование.
— А когда я смогу вернуться к работе?
— Не раньше чем разрешит доктор.
Он не смог сдержать раздражения, подумала Бесс. И неудивительно. Ведь ему придется терпеть в доме ее и Гэсси вдобавок ко всем остальным неприятностям.
— Попробую поговорить с Джулией, попрошу дать мне работу на то время, пока я буду находиться в твоем доме, — сказала Бесс. — У меня в квартире есть все необходимое для рекламы. Охотно уплачу тебе арендную плату за себя и за маму…
Он буркнул что-то себе под нос, явно нелестное для Бесс, и уже громче добавил:
— Никогда больше не предлагай мне денег.
Бесс почувствовала, как от лица отхлынула кровь.
— Почему? — спросила она. — Не потому ли, что я получаю их от своего богатого любовника, как ты считаешь?