— Какая-то молодая женщина приехала к нам и утверждает, что она моя сестра!
— Черт возьми! — воскликнул вздрогнув Алекс. — Что ей нужно?
— Часть нашего имения, конечно! Она утверждает, что является незаконнорожденной, но мой отец воспитывал ее в монастыре Святой Урсулы и обещал ей богатое наследство.
Алекс сразу же усомнился в правдоподобности этой истории. Иван Кроули был протестантом, и это непредвиденное обстоятельство они с Нанетт должны были учитывать, решив заключить брак. Из-за протестантской веры Нанетт не поехала в монастырь Святой Урсулы. Она получила домашнее образование от английской гувернантки, которую для нее, по просьбе ее матери, нашли ее лондонские родственники.
— Все это смешно, конечно, но мама ужасно расстроилась. Она попросила меня проводить тебя к ней, как только ты объявишься.
Алекс с большим беспокойством подумал, что Нанетт, вероятно, представляет себе все связанные с законом проблемы, которые немедленно пришли ему в голову. Он только сказал, не подавая виду:
— Передай ей, пожалуйста, что я к ее услугам.
— Пошли, она ждет.
Повернувшись, она пошла вверх по лестнице. Алекс последовал за ней.
Мадам Кроули сидела в постели, опершись спиной на кучу подушек. На плечи она набросила розовато-лиловую шаль. Она была очень бледной, уставшей, казалось, что она на самом деле заболела.
— Доброе утро, мадам, — сказал Алекс и, не ожидая ответа, повернулся к ее горничной. — Принесите, пожалуйста, другую шаль для своей хозяйки. Что-нибудь поярче. Эта абсолютно ей не идет.
Элизабет, ничего не понимая, уставилась на него, но он с улыбкой объяснил:
— Из-за нее у вас пропал весь румянец на лице, мадам.
— Ах, Алекс, — вспыхнула она. — Ты ведь больше француз, чем англичанин, не так ли?
Со времени кончины своего мужа Элизабет Кроули редко говорила по-французски. Но слабая улыбка слегка изменила страдальческое выражение на лице.
— Ты сейчас выглядишь куда лучше, — воскликнула Нанетт, когда горничная набросила на нее шерстяной розовый плед. Она села на табуретку у кровати матери.
— Просто очаровательно! — согласился с ней Алекс, усаживаясь на обитый плотной материей стул.
— А теперь расскажите мне о вашей неожиданной визитерке!
Руки Элизабет с тонкими пальцами нервно теребили стеганое одеяло.
— Мне передали, что она очень молода, с изящными манерами, и что ее сопровождает, как положено, дуэнья. Поэтому я согласилась принять ее. Какая ошибка с моей стороны! Вместе с ней пришла и эта устрашающей внешности креолка, ее дуэнья, но со мной говорила только девушка.
Она долго молчала, не зная, стоит ли продолжать. Но Нанетт, не выдержав, выпалила: