Медленно растягивая слова, она сказала:
— Месье Жардэн никогда мне ничего не говорил о Будэнах.
— Как давно вы знакомы с Жардэном?
— Он приехал ко мне в монастырь после смерти отца. — Она не подвергла сомнению то, что он ей рассказал, но скорее всего за нее это сделала мать-настоятельница. Ей хотелось знать: известно ли мадам Дюкло о сделке ее отца с Будэнами. — Вы хорошо знали моего отца, месье Арчер?
— Я знал его с детства, но это еще не дает мне права утверждать, что я его хорошо знал.
— Это он рассказал вам об этом?
— Нет. Я узнал об этом от матери-настоятельницы и от самой мадам Будэн. У вашего отца было немало тайн. Одна из них заключается в следующем: почему он, затратив столько денег на ваше содержание и воспитание, не включил вас в свое завещание? Или, хотя бы, по крайней мере, не предусмотрел в нем приданое для вас?
— Месье Жардэн объясняет это его медлительностью, проволочками или недосмотром. Он говорит, что никто на самом деле не верил, что он так скоро умрет.
— Весьма трезвый ответ, — сказал Алекс, думая про себя, — "и очень умный". — Но если это был недосмотр, то весьма для вас нежелаемый.
Она помолчала с минуту.
— Я родилась в городе?
— Вероятно. Но нигде нет церковной записи о вашем крещении.
Она вздохнула.
— Что же еще вам удалось узнать в Новом Орлеане?
— Что Иван Кроули был добрым человеком — он освободил свою старую няню-африканку и привлек ее к бизнесу, но не был верным супругом.
"Поэтому я и оказалась незаконнорожденной", — с горечью думала Орелия. Она в глубине сердца испытывала отвращение к этим, в далеком прошлом, возлюбленным, которые думали лишь о своем удовольствии. Ей хотелось встретиться с ними и бросить им в лицо: "Ну, а что вы скажете обо мне?" Она надеялась, что ее мать еще жива. В один прекрасный день она ее найдет и бросит это обвинение ей в лицо!
— Вам ничего не удалось разузнать о моей матери?
— Ничего, но я выясню. Я хочу знать правду ради вас. Очень хочу. — "Я хочу разоблачить Жардэна, продемонстрировать всем, что это за интриган", — гневно добавил он про себя.
Орелия, хотя и заметила искорки гнева в его глазах, не поняла, чем они вызваны. Она встала. Она представляла, что скажет мадам Дюкло, если узнает об их частной беседе с глазу на глаз.
— Благодарю вас, месье, за то, что вы мне рассказали. Я спустилась сюда, чтобы выбрать книгу…
— Могу ли я вам помочь? — Он повел ее к полкам. В его походке чувствовалась сила и грация и, идя рядом с ним, она ощутила его как мужчину, и это ее странным образом возбудило.
Он улыбался, глядя сверху на нее.