— На французском или английском?
— На французском, пожалуйста.
— Боюсь, мадемуазель, подбор несколько устарел. — Он шарил глазами по полкам и вдруг, протянув руку, достал томик.
— Вот Руссо — "Юлия", или "Новая Элоиза". Вы ее читали?
— Нет, месье, в монастыре мы читали только молитвенники и Библию.
— Вы получите большое удовольствие от чтения английских романов Джейн Остин. Вы читаете по-английски, не так ли?
— Да, сэр. Достаточно хорошо. — Ее улыбка, ее акцент, с которым она произносила английские слова, наполняли его таким очарованием, что у него перехватило дыхание. Он потянулся за другой книгой, отворачивая в сторону глаза, чтобы она по ним не догадалась, что он испытывает внутри.
— Вот — "Гордость и предрассудки"! Вы знаете эту книгу?
— Нет, месье.
— В таком случае, вас ждет большое удовольствие, — обещаю вам.
Когда он дал ей в руки оба тома, его пальцы прикоснулись к ее пальцам, и теперь уже от этого прикосновения перехватило дыхание у нее. Какая удивительно чувствительная у нее была кожа! Словно она сама по себе обладала памятью и сохраняла теплоту его руки еще долго после того, как он ее убрал.
Поблагодарив его, она быстро поднялась наверх и, к своему облегчению, обнаружила, что мадам Дюкло спит у нее в комнате. Щеки у нее по-прежнему пылали, а сердце учащенно билось. "Он же жених Нанетт", — напомнила она себе.
Оставшись в библиотеке, Алекс с минуту о чем-то размышлял. Расследование по делу Орелии Кроули было весьма щепетильным и почти безнадежным. Но что за очаровательное создание! Та жалость, которую он испытывал к ней, тайна ее происхождения, помогла ему на время позабыть неуверенность в собственном будущем, особенно сейчас, когда он порвал связь с Нанетт, длившуюся почти всю его сознательную жизнь. Он неторопливо размышлял о той информации, которой располагал об Орелии Кроули, пытаясь выявить новые подходы, которые можно было бы изучить в Новом Орлеане.
Он был убежден, что у Жардэна есть сведения, в которых заинтересована Орелия, но он находился сейчас здесь, в Террбоне. У Мишеля здесь были друзья, у которых он останавливался в течение нескольких летних сезонов, когда он, к большому огорчению Алекса и ее родителей, ухаживал за Нанетт. Должно быть, все же существовал способ "достать" Жардэна, какой-то рычаг, на который он мог надавить, чтобы либо добиться от него нужной информации, либо доказать всем, что он — отчаянный лгун, а его очаровательная протеже — лишь жертва обмана.
Взяв шляпу с вешалки, он направился в контору, чувствуя себя на седьмом небе. Прежде такого ему никогда не приходилось испытывать.