…Пат рыдала на плече мужа. Уже по тому, как он вошел и посмотрел на нее, как напряженно обнимал ее плечи, молодая женщина почувствовала что-то неладное.
— Довольно, дорогая. Тебе вредно нервничать. — Муж осторожно опустил Патрицию на высокую подушку и аккуратно поправил одеяло. Затем, придвинув кресло, сел и достал из внутреннего кармана пиджака футляр. — Поздравляю, благодарю за девочку. Мне показали ее — крупный, здоровый ребенок.
Патриция увидела браслет с крошечной ящерицей, усыпанной бриллиантами.
— Спасибо, милый. Это чудесная вещь, — прошептала она, совсем не уверенная, что будет с удовольствием надевать памятное украшение. Она знала, как ждал Эрик сына — продолжателя дела, идейного союзника, наследника.
Он все давно определил и разложил по полочкам: план обучения мальчика, личные воспитательные принципы, атмосферу дома, должную стать с появлением сына более деловой и строгой. И не сомневался в том, что станет кумиром и образцом для подражания — ведь отпрыск старинного рода должен быть копией своего отца.
— Дорогая, нам надо серьезно поговорить. Думаю, откладывать разговор неэтично и негуманно. Взрослые люди не должны потворствовать произрастанию в своем сознании фальшивых иллюзий. — Эрик сложил на коленях руки и выпрямился в кресле. Узкое бледное лицо выражало непоколебимую решительность, основанную на чувстве собственного превосходства. Именно так выглядел заместитель директора одного из крупнейших в Европе банков, когда объявлял подчиненным об административных нововведениях или общался с неудачливыми конкурентами.
Патриция молчала, перебирая браслет похолодевшими пальцами. Она любила этого человека уже три года и, лишь забеременев, смогла отказаться в общении с ним от официального «вы». Но, перейдя с женой на интимный тон, Эрик не лишился возвышающего его над обыденностью и житейской пошлостью пьедестала. За обеденным столом, во время лирических прогулок вдвоем и даже в постели с любимой супругой он оставался достойным отпрыском древнего рода Девизо, относящегося чуть ли не к наследникам Юлия Цезаря.
— Доктор Эванс сообщил мне, что в результате произведенной операции ты лишилась возможности материнства. — Cказав это, Эрик великодушно сжал руку жены. Он вряд ли простил ее, но считал гуманным снизойти до видимости прощения. — Доктор сетовал, что моя жена имела недостаточный надзор во время беременности. Физические упражнения и строгая диета позволили бы избежать хирургического вмешательства и связанных с ним последствий. Но в семье Алленов, как известно, легкомыслие сочетается с леностью и пристрастием к сладостям.