Глубоко вздохнув, директор подошёл к буфетной панели, расположенной напротив его рабочего стола, налил себе воды.
— Будешь? — он оглянулся на меня.
Я вспомнил про злосчастный термос с сэндвичами и покачал головой.
— Значит, кто-то его прикрывал? — теперь Папа Сим выглядел задумчивым. — Это не сложно. Технически.
— Не сложно.
Зажав сэндвичи под мышкой, я открыл крышку термоса, осторожно сделал глоток. Горячий бульон пришёлся как раз кстати.
— И вы думали, что это я? — директор всё никак не мог успокоиться. — И больше никого не искали?
— Ваши предложения?
Он задумчиво прикусил щёку с внутренней стороны — забавный детский жест для такого большого человека. Я, не удержавшись, улыбнулся, но, поймав его недоумённый взгляд, прикрылся термосом.
— Никто бы не стал помогать ему в этом, — ответил Папа Сим. — Если бы это были стажёры или новички, закадычные друзья… Иногда у молодых ребят случаются моменты, любовь и так далее… И они делают глупости, выгораживая друг друга. Но у нас выгоняют за такое. Сразу. Я сам выгонял. Жалко, но нельзя спускать. Потому что режим дежурства — это… это жизни. Жизни всех на станции.
— Я понимаю, — кивнул я. — Значит, никто.
— Никто. Я готов поручиться, что никто из моих сотрудников не прикрывал камрада Мида.
Сказано это было спокойно, без какого-либо пафоса или настойчивости. Надеюсь, спамеры уловят интонацию. Я-то уловил!
— А кто-нибудь ещё? Из лаборантов?
Папа Сим от души расхохотался, аж плечи затряслись. Выяснив причину внимания к своей персоне, он расслабился, как и положено человеку с чистой совестью, и теперь медленно возвращался в своё обычное состояние, знакомое мне по записям из профиля. Добродушный общительный толстяк, обожающий свою работу. Робкий — но не в том, что касалось некоторых безобидных (и даже, как выяснилось, полезных) пунктиков.
— Значит, из этих никто не мог, — подытожил я.
— Хотел бы я посмотреть на лаборанта, которому он бы предложил что-то подобное! Или просто обратился… по-человечески…
— Он их не любил?
— Не любил. И не уважал, — Папа Сим пригладил коротко стриженные волосы, шумно поскрёб затылок. — Совсем. Он был не самым приятным коллегой.
— Я тоже не сильно расстраиваюсь, что его больше нет, — признался я.
Директор посмотрел на меня так, как будто увидел в первый раз.
— Не знаю, как в остальных секторах или на других станциях, — сказал он. — У каждого своя политика. Но у меня здесь режим соблюдается очень строго. Все это знают.
— Понятно, — я допил бульон и завинтил термос. — Тогда я пойду.
— Надеюсь, это поможет, — вздохнул Папа Сим. — То, что я рассказал… Если бы я знал больше… Пусть они знают!