— Оставь, — шепнула Лизхен. — Какая разница, как к тебе обращаться? Доставь хорошим людям удовольствие, пусть называют тебя высочеством, это же не обидно.
— Просто какое-то безумие, — простонала Кристина, когда подруги наконец остались вдвоем с Лизхен. — Зачем ты подложила мне такую свинью? Как мы теперь выпутаемся из этой истории?
— Все получилось само собой. Я тебе уже говорила: в журнале появилось сообщение о твоей помолвке.
— И тебе обязательно нужно было всем доложить, что ты меня знаешь?
— Разумеется, не обязательно. Но мне приятно было похвастаться, я же не представляла, что за этим может последовать.
— Ты хотя бы предупредила меня об этом по телефону.
— Я же не знала, что с тобой стряслось. Да и сейчас не знаю. Что, сказочный принц тебя бросил?
Наконец-то Кристина получила возможность выговориться. Лотар в ее рассказах был не только сказочным принцем, но самым лучшим, самым любимым и самым тактичным человеком на свете. А княгиня Катарина, напротив, выходила настоящим драконом, пожирателем невинных девушек. Далее следовали, конечно, самобичевание, слезы и трагизм утраченной любви.
— Ну, одно-то я знаю точно, — заявила Лизхен. — Я бы ни за что не вышла за принца. Вначале я тебе завидовала, но теперь вижу, что это сущий ад. Все эти придворные интриги, хитрости… А замок — настоящая тюрьма.
— Я бы тоже предпочла, чтобы Лотар сам зарабатывал себе на хлеб, — мечтательно вздохнула Кристина. — Тогда бы я помогала ему — вела бы переписку, штопала носки…
— Что касается меня, — рассудительно сказала Лизхен, — я хотела бы иметь такого мужа, который мог бы купить себе новые носки, когда старые протрутся.
Впервые за долгое время Кристина от души рассмеялась.
— А у тебя есть кто-нибудь, чьи носки ты хотела бы выбрасывать?
Лизхен вздохнула и повертела на пальце узкое золотое колечко с крохотным бриллиантом.
— В Америке обручальные кольца, как правило, с бриллиантами.
— Значит, ты обручена?
Лизхен ответила не сразу. Ее хорошенькое личико стало задумчивым и даже печальным.
— Дэвид не прочь на мне жениться. Но его мать… Она овдовела, когда Дэвид был еще ребенком, и сын для нее все. Она его безмерно балует, исполняет все его прихоти, тем более что может себе это позволить. — Последние слова прозвучали особенно горько. — И Дэвид чувствует себя в неоплатном долгу перед ней. Как можно идти наперекор воле человека, который всю жизнь делал для тебя только добро?
— И она что-то имеет против тебя?
— Да она меня даже не знает. Дэвид до сих пор не осмелился и заикнуться о моем существовании. Он утверждает, что дело не во мне лично. Его мать всегда найдет повод отвергнуть любую возможную невестку. Она хочет сохранить сына для себя.