Ее взгляд любовно скользил по его мощному обнаженному телу.
— Мне нужно немного остыть, я хочу еще раз почувствовать райское блаженство рядом с тобой.
— Я не имела в виду… — она запнулась, ища нужные слова.
— Не имела в виду любовь?
— Да. Просто думала, нам станет уютнее вместе.
— Тебе нужно поспать, мой Ангел.
— И тебе тоже, мой муж.
Он закрыл глаза.
— Если я проснусь ночью и увижу тебя рядом, я могу снова возжелать тебя.
— Значит, я буду принадлежать тебе.
— Нет, я…
— Как я могу отказать моему господину в чем-либо, будь то ночь или день? Ты показал мне такое невиданное наслаждение, о котором и мечтать нельзя. Или ты думаешь, я не захочу тебя больше теперь, здесь?
Он бросил взгляд на ее обнаженную грудь и кивнул.
— Да, вижу доказательство этих слов.
— Тогда иди ко мне, — она просила, молила. — Я хочу спать в твоих объятиях.
На этот раз Николас не возразил.
Он вернулся в постель, нежно обнял Анжелу, прижал к себе, поцеловал в лоб и принялся тихо напевать колыбельную мелодию.
Она заснула крепким спокойным сном.
* * *
Когда восходящее солнце осветило их спальню, Анжела все еще спала безмятежным сном. Николас любовно смотрел на ее разметавшиеся золотистые волосы, светлые ресницы, прелестные алые губы, соблазнительные даже во сне. Этой ночью ей не снились кошмары, она не вставала и не занималась рукоделием.
Вместо этого, когда ночью она заворочалась, Николас приласкал ее, и им обоим захотелось большего. Восхищенный ее страстью, он не сопротивлялся и бережно повел ее в страну новых наслаждений. Она держала обещание предоставить ему ведущую роль, хотя он знал — если бы она проявила большую настойчивость, он вряд ли сдержал себя и решился бы преодолеть препятствия на пути в ее святая святых.
Он загорался от одного взгляда на ее милое круглое лицо, призывные губы, все ее тело, жаждущее ласки.
Николас нежно прокладывал дорогу в ее глубины, желая доставить ей удовольствие, но не причиняя боль. Аромат ее увлажненного тайного места призывал его с неослабевающей силой. Даже сонная, она щедро раскрывалась навстречу ему. Он нежно и страстно целовал открытую им жемчужину, она стонала, неистово прижимаясь к нему.
Увлекаемая страстью, она не столько проснулась, сколько ожила и пылко отвечала на его стремление доставить ей удовольствие, не оскорбляя ее невинности. Она витала в волнах охватившей ее страсти. Николас призывал весь опыт прошлых лет, стараясь не потерять контроль и вовремя остановиться, ибо сознавал — его миссия не зачать ребенка, а обожать ангела. Его Ангела.
Потрясенный этим воспоминанием, он прижал ее к себе и, когда она уснула, долго бродил по комнате. Да, его отец тоже называл его мать ангелом-спасителем.