— Элизабет! — позвал строгий голос из темноты. — Играй, как положено, или я больше не поведу тебя на прогулку!
Не повезло.
По дорожке шли маленькие, тонкие ножки, иногда спотыкаясь, а потом из кустов появилась собака. Таща Лиз за собой, мерзкая псина устремилась к Джо, заставив его резко свернуть, чтобы избежать неминуемого столкновения. Он едва не упал с велосипеда. Однако собаке все было нипочем — никакого виноватого выражение на счастливой морде. Когда Джо выровнялся, она лишь прыгнула на него, испачкав передними лапами чистые джинсы, и принялась вылизывать ему лицо.
— О, смотри, Элизабет, наш папочка! — мило произнесла Лиз, немного отпуская поводок.
Джо нахмурился, отпихивая собаку.
— Что вы обе здесь делаете?
— Устраняем излишек энергии.
— А где Наталия?
— Была с нами, но, к сожалению, у Медвежонка нет выдержки Элизабет, и Наталии пришлось забрать его домой.
— Она что, опять унесла его на руках?
— Когда мы только разделились — нет, но, полагаю, стоило нам оказаться за пределами видимости, как она тут же подхватила его на руки.
— Господи, какая же она наивная!
— У нее просто слабость к Медвежонку. — Лиз притянула собаку к себе и улыбнулась. — Полагаю, я начинаю питать те же чувства к Элизабет. У нас так много общего.
Да, Джо с легкостью мог назвать пару схожих черт. Однако он оставил свои мысли при себе.
— Полагаю, вы еще не успели достаточно поработать. Она выглядит вполне энергичной.
— Мне кажется, эта собака остается настороже даже во сне. Куда направляешься?
— В банк. — И Джо кивнул на красно-бело-синюю вывеску «Фиделити Мьючл».
Когда девушка и Элизабет одновременно повернулись в ту сторону, он спрыгнул с велосипеда, снял шлем и повесил его на руль.
— Длинный выдался денек, верно?
— Это точно.
— А у меня был свободный и легкий день. Скрасив тебе утро, я вернулась домой и побеседовала с миссис Виндхем, пока она сажала целую тележку цветов.
Девушка широко улыбалась, как человек, услышавший целую кучу интересных новостей. Но только не о нем. Последний раз с ним происходило что-то интересное два года назад, когда его пытались убить. Здесь, в Коппер-Лейк, он жил как монах.
— Ты знаешь, Наталия — не единственная из тех, кто называет нашу хозяйку старой сплетницей.
— Как вы недобро отзываетесь о милой старушке! Между прочим, я нашла некоторые ее слова весьма интригующими.
— Например?
— Она уверяет, что ты всегда подбираешь брошенных. Наталия, щенки, теперь еще и я… — Лиз пожала плечами, словно мысль о том, что ее посчитали кем-то вроде его дворняжки, совершенно ее не огорчила. А вот его немало огорчила мысль, что эту девушку считают в какой-то степени принадлежащей ему. — Кстати, она интересуется, не гей ли ты.