Лиз даже не взглянула на телевизор, занимавший целый угол гостиной, вместо этого посвятив все свое внимание шкафам. Они были заполнены книгами — и художественная литература, и философия — все, что душе угодно. На одной полке ровными стопками лежали журналы.
Девушка обратила внимание на плетеную корзину, в которую Джо собирал ненужные бумаги, чтобы их потом сдать, затем окинула взглядом висевшие на стенах фотографии — свадьба его родителей, дедушки и бабушки по обеим линиям, а также старинные черно-белые изображения предков. Все современные снимки — на которых был и Джош — лежали в коробке на чердаке.
Девушка шагнула в кухню. Он наблюдал за тем, как Лиз быстро скользит взглядом по поверхности столов, словно ничего интересного здесь не могло быть — за исключением разве что кофеварки. Она окинула взором стены с фотографиями, рецептами, некоторые из которых были написаны руками его далеких предков, и квадратный стол из дуба в центре комнаты, который занимал довольно много места.
— Да, ты действительно здесь живешь, — наконец заключила девушка.
— А ты думала, что я сплю в кладовке, а сюда забегаю переодеться?
— Но ведь свою квартиру в Чикаго ты использовал именно для этого.
Джо с сожалением улыбнулся, смахивая клочок рыжей шерсти с диванной подушки.
— Она не особенно мне нравилась. Знаешь, мои представления о доме как-то не подпадают под описание «холодно и стерильно».
— Вот что получается, если полностью положиться в этом деле на дизайнера. — Девушка опустилась в стоявшее напротив кресло и подобрала под себя ноги, устраиваясь поудобнее. — А у меня можно посидеть только на плетеном диванчике, который раньше стоял на крыльце у миссис Виндхем. Он, конечно, милый и удобный, но мне не хватает настоящей мебели.
— Когда-то этот диванчик стоял и у меня — я тогда только перебрался сюда. — Джо сидел на нем, ел на нем, спал на нем, перекинув ноги через подлокотник. — Но ты ведь не останешься надолго. Зачем тебе другая мебель?
Единственный ответ, которого он удостоился, — пожатие плеч.
Джо не шевелился, распростершись на диване, положив одну руку на спинку, вытянув ноги под журнальным столиком, но напряжение, повисшее в воздухе, и не думало таять. Он чувствовал себя так, словно его вжимает в сиденье неизвестная сила.
— Если бы я знал, где Джош, я бы тебе сказал.
— Чтобы избавиться от меня?
Скорее, чтобы спастись самому.
— Но я не знаю.
— Он придет сюда.
— Он поедет куда-нибудь. У него куча друзей и родственников, которые за последнюю пару лет никуда не переезжали и которых не нужно искать. Будет куда проще получить помощь из их рук, чем пытаться добраться до меня.