До сих пор Марьям не обращала никакого внимания на парня, хотя тот уже несколько дней жил и работал у нее во дворе. Она считала себя принцессой, “госпожой такой-то”, поэтому парень для нее был всего лишь наемным работником, то есть обычным батраком. И вообще, как только муж привел его с собой, он сразу же не понравился Марьям. Вслух она никак не выразила своего отношения к нему, но в душе отругала мужа: “От этого неряхи вряд ли дождешься работы”, - потому что считала, что и без того строительство дома идет медленно.
Она еще больше укрепилась в своем мнении после рассказа мужа об этом мастере: “Этот бедолага был офицером, окончил в России военное училище. Лет шесть-семь все у него было хорошо, он даже командиром побывал. А потом его как непригодного к воинской службе комиссовали. Говорят, беда не приходит одна, жена этого несчастного с двумя детьми уехала к себе на родину в Россию. С тех пор он и занимается наемным трудом, и живет там, где работает…” После рассказа мужа и глядя на худобу мастера, Марьям сразу же сделала вывод: “Если он болен, значит, у него туберкулез, его же видно, небось, по этой причине и жена от него сбежала, как пить дать, у него самая настоящая чахотка… болезнь заразная, так что надо быть от него подальше, береженого Бог бережет…” Ничего не зная в точности, она тем не менее напомнила своей домработнице, что у больных туберкулезом должна быть отдельная посуда, и наказала ей не пускать его в дом, а носить еду в специально отведенной посуде туда, где он работает. Эту миску, похожую на собачью посуду, Марьям купила недавно на рынке, чтобы кормить из нее немецкую овчарку Рекса, охранявшего дом. Она была еще новой, Рекс всего несколько дней питался из нее. Рабочий, будто бы ни на что не обращавший внимания, словно читая мысли хозяйки дома о себе, вообще не замечал ее. Он даже близко не подходил к Марьям, разве что иногда приходил к крану возле старого дома, чтобы умыться. Он постоянно что-то замерял, резал и строгал, прибивал гвоздями, словом, с головой ушел в свою работу.
Когда Марьям, медленно прогуливаясь по асфальтовой дорожке, проложенной из конца в конец засаженного розами двора, приблизилась к строящемуся дому, женщина, беседовавшая с рабочим, уже собиралась уходить. Но увидев подходившую соседку, еще немного задержалась, чтобы поздороваться с той.
Как обычно, соседки улыбнулись друг другу и, кивнув головами, коротко поздоровались. После чего вдова не преминула заметить: “Не сглазить, соседка, твой новый дом на глазах преображается, хорошеет”, - и с завистью посмотрела на уже почти готовое строение.