— Да будут нормальные подзорные трубы, и бинокли тоже сделаем, но не сразу же! Быстро только кошки родятся, а над сложной техникой приходится долго мучиться, пока до ума доведёшь.
— Да чего в этой трубе сложного?! — удивился Татарин.
— Чего сложного?.. — аж захлебнулся от возмущения Москаль-чародей. — Ты знаешь, сколько мы мучились, пока хоть такие стёкла смогли варить? Сколько раз пришлось состав сырья в печи менять, силу жара и время плавки… «Чего сложного»! Хочешь сразу и лучше — делай сам!
— Так я шо? Я ничего, так попросил… трудно рассмотреть ворогов, шо далеко идут. Как я могу сам эту колдовскую хрень сделать? Я ж не колдун, атаман, мы такому не обучены.
— Ну и не хрен мне нервы портить! Думаешь, нарочно плохие стёкла льём? Не получаются хорошие! Самого злость и досада берут.
— И что, никакого просвета?
— Ну, заметили стекловары, рассматривая бинокль, что там стёкла впереди и сзади разные.
— Так это ж и слепой заметит! — искренне изумился Михаил. — Впереди большие, сзади маленькие.
— «Большие», «маленькие»… по составу разные, из неодинакового стекла сделаны.
— Так у чём-то трудность? И они пусть из разного сделают!
— Какого «разного»? Чего в одно, а чего в другое добавлять?
— А в стёклышках из бинокля посмотреть нельзя?
— Можно. Вынуть из бинокля и расплавить, а потом пытаться определить, чего там намешано.
— Эээ… постой. Как «взять и расплавить»? А с биноклем чего будет?
— Конец ему будет. При этом большой вопрос, сможем ли мы найти отличия, не так-то это легко сделать.
— Не… тогда не надо. Жалко бинокль.
— Вот и мы так подумали. Пробуют ребята разные составы, но пока без толку. Когда-то найдут нужную примесь, а пока… Пошли пожалуй вниз, торчим здесь, как чиряки на носу, без толку.
В общем-то это рассматривание с высоченной деревянной вышки подходящего к Созополю гиреевского войска большого смысла не имело. Благодаря разведке командование крепости и так знало, кто на них движется. Пятьдесят тысяч янычар — две трети недавно набранные взрослые турки или родственники воинов оджака; пятнадцать тысяч суваллери, всадников оджака — также больше половины новички; с тысячу топчи, ещё несколько тысяч обозников корпуса воинов-рабов (не путать с райя!), пятнадцать тысяч сипахов-тимариотов, вооружённых заметно хуже обычного, тридцать — кочевых турок и бедуинов, тридцать тысяч азапов и секбанов, не новобранцев, уже поучаствовавших во внутренних разборках. И, естественно, с войском шло не меньше сотни тысяч работяг из Стамбула. Не янычарам же копать землю в осадных работах и тягать тяжести! После смерти Мурада IV (не к ночи будь помянут этот властелин, сумевший обуздать своеволие воинов оджака) янычары очень нервно реагировали на любые попытки принудить их к труду.