Попытка больших конных отрядов прорваться в Валахию или поживиться чем-то на западе Болгарии не удалась. Болгары, те, кто не пожелал переселяться на север, успели понастроить крепостей, для конницы неприступных, а перевалы надёжно охранялись валашскими гарнизонами в мощных укреплениях. Султану оставалось одно — взять штурмом Созополь, в котором, как он знал, имелись большие запасы продовольствия. Сожалея, что ночной штурм не удался, турки копили возле осаждённого города пехоту, подтягивали туда расходный материал — райя. О минном поле и глубоком рве Ислам знал, их и должны были ликвидировать ненужные ему голодные рты, уменьшая, таким образом, и проблему нехватки продовольствия.
Уже на второй день осады Аркадий заметил во вражеском лагере сумятицу. Орта не орта, но несколько десятков янычар в красных доламах (куртках), легко опознаваемых по головным уборам, юскуфкам, устроили митинг возле одного из больших шатров с охраной из тех же янычар, но в синих доламах, все сплошь с челенками (гребнями) — знаками доблести — на шапках. «Красные» норовили прорваться в шатёр, «синие», выстроившись в два ряда и держа в руках ружья, этому препятствовали. Обе стороны конфликта, несмотря на погоду, быстро разогревались и возбуждались, но… тут с неба ливануло, как из ведра, видимость резко ухудшилась и узнать чем всё закончилось не удалось.
На следующий, третий день осады, особо приглядываться нужды не было. Кучки, кучи и целые толпы, часто с признаками явного возмущения собирались или перемещались между шатрами и палатками. При виде дружно разеваемых ртов — подзорная труба дала неожиданно хорошую картинку — у наблюдателя даже слуховая галлюцинация возникла. Ему послышалось: — Хейя, хейя, до того!
Разумеется, никто здесь забитой противнику шайбы не жаждал, но Москаль-чародей невольно потряс головой и улыбнулся про себя. Он с удовольствием бы предпочёл соревнование за голы и очки битве не на жизнь, а на смерть. Вот только никто его о предпочтениях не спрашивал.
«С другой стороны, нехрен бога гневить. Были у меня разные варианты кому служить в этом мире, легко мог спрыгнуть в Москву, Варшаву или Стамбул. Третий вопрос — что меня там ждало… но выбор я сделал сам. И по месту и цели в этой жизни. Пенять и жаловаться не на кого».
Раза три оттуда раздавались звуки ружейной стрельбы, однако узнать об их зачинщиках и итогах пока не представлялось возможным. Минное поле и шторм напрочь исключали засылку разведчиков во вражеский лагерь, одновременно блокируя путь для возможных перебежчиков. Рисковать не только жизнями разведчиков, но и экипажем корабля для вылазки было слишком авантюрно. Хотя и сомнения быть не могло — кинь Москаль-чародей клич на такое дело, добровольцев нашлось бы на все три имеющиеся в наличии каторги.