Г-н и г-жа ле Ардуа пятичасовым поездом уезжали в Гранмон к обеду. Филипп ожидал Франсуазу в гостиной, где он находился в обществе дядюшки Палеструа и г-жи Бриньян. Г-н де Палеструа хотел пригласить свою дочь обедать в ресторан, который считал олицетворением парижской жизни. Г-жа Бриньян уклонилась. У нее — свидание с г-ном де Пюифоном в его маленькой квартирке на нижнем этаже, и старик попрощался с ней, чтобы отправиться к Ледуайену, а оттуда в кафе-концерт. Дочь обещала ему, что завтра перед отъездом в Палеструа она свезет его к г-же Коринфской. Г-н де Палеструа желал погадать на картах относительно пресловутого сокровища шуанов. Ле Ардуа предлагал выкупить у него Ла Фрэ в подарок Франсуазе, но старик хотел раньше знать, какого мнения ему следует держаться насчет английского золота. Г-жа Коринфская должна окончательно прояснить вопрос о кладе. Вскоре появилась Франсуаза в дорожном костюме из серой материи; на поясе красовалась пряжка в форме серебряного цветка, подаренная ей Филиппом.
— Черт возьми! У нас совсем немного времени до поезда. К счастью, у меня хорошие лошади, — воскликнул ле Ардуа.
На улице рядом с ландо ле Ардуа стояла старенькая каретка с водруженным на нем чемоданом. Кухарка Олимпия Жандрон отправлялась в маленькое путешествие, прежде чем возвратиться в Гранмон занять должность прислуги на отдыхе, созданную для нее ле Ардуа.
В поезде чета ле Ардуа заняла купе первого класса. Кроме них в вагоне ехали еще старый господин и старая дама, дремавшие и молчаливые. Ле Ардуа сошел, чтобы купить газету; возвратившись, он сказал Франсуазе:
— Угадайте, Франсуаза, кто едет вместе с нами? — Он посмотрел на нее улыбаясь: — Де Гангсдорф и м-ль Кингби.
Любовь г-на де Гангсдорфа тронула м-ль Кингби. Ле Ардуа уже слышал о его увлечении. Барона воспламенило отдаленное сходство м-ль Кингби с девицей де Клере. Теперь они совершали вдвоем поездку в Венецию. Г-н де Гангсдорф поклялся, что ни одна женщина никогда не подойдет к его драгоценным стекляшкам. Он заказал комнаты в английской гостинице. Он рассчитывал, что ему удастся совершить несколько измен прекрасной Кингби и тайком посетить своих сверкающих дочерей в их муранском дворце, в глубине уснувшей лагуны.
Франсуаза слегка покраснела.
— Вы не жалеете о г-не де Гангсдорфе, Франсуаза?
— А вы, Филипп, ни о ком не жалеете?
Он нежно ответил ей:
— Нет. Франсуаза, ни у кого нет достаточно большого сходства с вами. — И он поцеловал ее руку в присутствии двух нахмуренных и угрюмых пассажиров.
Паровоз засвистел. Ле Ардуа и Франсуаза тихо разговаривали о разных мелочах. Франсуаза изредка задумчиво смотрела в окно. Старый господин с дамой переменили купе на первой станции. Ле Ардуа закурил папиросу. Как некогда де Клере сбрасывал концом пальца серый пепел своей толстой сигары, так теперь ле Ардуа сбивал ногтем пепел папироски; только рука его дрожала немного лихорадочно и нетерпеливо.