Два дня спустя после посещения мастерской де Серпиньи г-жа де Бокенкур вновь подъехала к нему через парк уже с г-ном де Гангсдорфом. Г-жа де Бокенкур пошла вперед. Двое мужчин, беседуя, следовали за ней, как вдруг она остановилась и сказала г-ну де Гангсдорфу:
— Знаете ли, барон, мне кажется, я разрешила вашу задачу. Впрочем, я и забыла, ведь вы, Жак, не знаете, в чем дело! Я задумала женить г-на де Гангсдорфа.
Г-н де Гангсдорф изобразил глупый, растерянный вид. Он ожидал от Серпиньи презрительного взгляда, однако Серпиньи любезно ему улыбнулся и одобрительно кивнул головой.
— Да, — небрежно продолжала г-жа де Бокенкур, — я хочу его женить; довольно ему вести беспутную жизнь; пора уже остепениться. Я нашла для него особу, которая великолепно ему подходит. Очаровательная девушка, сирота двадцати четырех лет.
Г-н де Гангсдорф покраснел как от намека на свои подвиги холостяка, так и от нарисованного г-жою де Бокенкур образа будущей г-жи де Гангсдорф.
— Как ее имя? — спросил Серпиньи. — Мне кажется, я ее знаю.
Он сел на скамейку рядом с г-жой де Бокенкур, которая наклонилась к его уху. Г-н де Серпиньи изобразил восхищение.
— Я так и думал… Г-н де Гангсдорф, просто замечательный выбор.
Гангсдорф стоял перед ними, обрывая листья с дерева, и вид у него был взволнованный и скромный. Достоинства невесты, о которых продолжала говорить г-жа де Бокенкур, его встревожили. Наконец, он смущенно произнес:
— Все хорошо, и я согласен, но как барышня примирится с моими дочерьми?
Дочерьми он называл свои стекляшки в муранском доме, наполнявшем его своей сверкающей и хрупкой молодостью. Тонкие и толстые, грузные и стройные, высокие и низенькие, каждая из них имела для него свой рост и лицо.
— Мой дорогой Гангсдорф, — авторитетно заявил г-н де Серпиньи, — она проникнется к вашим дочерям материнской заботой и привязанностью. У вас рассеется всякое сомнение, когда вы узнаете ее имя. Ее зовут Франсуаза де Клере, происходящая по прямой линии от нашего знаменитого и дорогого стекольщика, Гектора де Клере, из изделий которого у вас имеется три великолепные бутылки и эмалевое блюдо. Союз с такой волшебной особой — просто божеское провидение, дорогой мой. Вам недоставало феи в вашем стеклянном царстве. Вот она. Г-жа де Бокенкур нашла ее для вас.
Добрый Гангсдорф широко раскрыл глаза и всплеснул руками от восторга.
— Ах, как очаровательно, оригинально вы придумали, нечто единственное в своем роде! Но а что девица де Клере?..
И из его мягких ухоженных рук упали на землю маленькие зеленые листочки, которые он мял пальцами от смущения.