Г-н де Пюифон притворился жестоко обиженным отказом г-жи Бриньян. Разыграв комедию оскорбленной страсти, он упорно требовал от своей любовницы свидетельства ее полного подчинения как доказательства любви. Напрасно он убеждал ее согласиться. Г-жа Бриньян умоляла молодого человека отказаться от своего безрассудства, приводив, казалось, неоспоримые доводы. Антуан посоветовался с де Бокенкуром и де Серпиньи, правильно ли он поступает. Те поддержали его и настаивали на его плане. Их одобрение укрепило его в своем решении, в результате чего между ним и г-жой Бриньян произошла размолвка. В течение нескольких дней г-н де Пюифон отсиживался дома и не отвечал на отчаянные письма бедной г-жи Бриньян, которые она сама отвозила на Университетскую улицу. Консьерж принимал конверт с насмешливым видом. Однажды, возвратившись после одного из своих визитов к гадалке г-же Коринфской, которая обещала ей скорый конец ее горестей, г-жа Бриньян застала Франсуазу провожающей г-на де Буапрео до двери. У них обоих был опечаленный вид.
— Тетя, г-н де Берсенэ умер сегодня утром. Отпевание будет послезавтра у Сент-Онорэ д'Эло в двенадцать часов. Хоронить будут в Версале. Г-н Буапрео предлагает мне проводить бедного князя до кладбища. Г-жа Потроне поедет вместе с нами.
На другой день в четыре часа, выходя из министерства, г-н де Пюифон заметил в остановившейся на набережной д'Орсэ карете поджидавшую его г-жу Бриньян. Он уже собирался отвернуться, но ее радостное лицо остановило его, и он подошел к ней.
— Я хочу сказать вам что-то. — И г-жа Бриньян сделала ему знак сесть подле нее. Она имела необыкновенно юный и соблазнительный вид с волосами, отливающими свежим золотом.
Экипаж въезжал на мост Согласия. Г-н де Пюифон смотрел и не мог оторвать глаз от г-жи Бриньян. Она прикоснулась к его руке и промолвила:
— Завтра.
Он вздрогнул и спросил сухо:
— Где?
— У меня.
Он нервно покрутил свои коротенькие черные усики.
— Да, моей племянницы не будет дома… — И прибавила, наклонившись к его уху: — Но только на этот раз, чтобы доказать, что я люблю тебя. Затем мы устроимся. Ты обещаешь мне, Антуан?
Глаза ее нежно глядели на него сквозь белую вуалетку; подкрашенные губы влажно блестели, высокая грудь манила и соблазняла.
Г-н де Пюифон решил пойти на уступки. Один из его товарищей, Виктор Бельфран, уезжал через несколько дней на место своей службы в Венесуэлу. Оба они работали в одной и той же канцелярии с третьим атташе де Жарьером, плешивым господином, носившим квадратный монокль. Бельфран укладывал бумаги в портфель, заканчивая свое последнее посещение министерства. Надев шляпу, он взял трость, чтобы уйти.