Де Серпиньи остался доволен встречей с Потроне, но зато ему причинял беспокойство Вильрейль. Молодой человек становился все более мрачным, возбужденным и капризным. Его поведение объяснялось чрезмерным переутомлением в работе, на что Серпиньи не обращал внимания. Вильрейль стал резким и недоверчивым. Лотерея на празднестве в Лувесьене вызвала у него большое раздражение. Де Серпиньи не удалось убедить его в ее необходимости. Вильрейль, несомненно, был одержимым, но Серпиньи не мог обойтись без него. Конечно, когда начнет функционировать Дом огня, можно будет подыскать сколько угодно искусных рабочих для шаблонных изделий, и де Серпиньи сам станет руководить ими. Но только Вильрейлю подвластно создавать шедевры и относиться равнодушно к отбираемой у него славе, которую приписывал себе де Серпиньи. Вильрейль ему совершенно необходим. Серпиньи решил как можно дольше оставить его в неведении насчет своего истинного плана, на который в нужный момент он надеялся уговорить его. Приехавшего в Лувесьен Потроне обсудить их общие теперь дела де Серпиньи принял в комнате, которую он называл «Плодовым садом». Комната служила для хранения произведений из его печей. На полках комнаты стояли созревшие эмалевые фрукты, аккуратно снабженные этикетками, вазы всевозможных форм, тонкие и пузатые, массивные и легкие, пестрые и одноцветные, маленькие и большие, шероховатые и гладкие, матовые и прозрачные. Г-н Потроне почтительно и покорно слушал де Серпиньи. С записной книжкой в руке Серпиньи называл ему продажные цены на будущее. По его словам, выходило, что каждая из вещей найдет толпы покупателей, и движением своего карандаша он распределял их по всем четырем концам света, прививая всюду вкус к новому искусству и упрочивая репутацию Дома огня. Заказы польются рекой. Эмалевые фрукты принесут обильный урожай.
Де Серпиньи воодушевился и не слышал, как вошел Вильрейль. Его заметил Потроне в углу мастерской. Маленький смуглый человек с всклокоченными волосами и горящими глазами стоял неподвижно и слушал их разговор. Наконец, его увидел и Серпиньи.
— Вы здесь, Вильрейль? — де Серпиньи сжался от страха и неожиданности.
Вильрейль, не обратив внимания на его вопрос, жестом показал на сверкающие вазы, покрывавшие полки.
— Значит, все они будут проданы? — Хриплый голос Вильрейля с шипеньем вырывался из горла.
Он откинул волосы назад. Глаза его, полные слез, блестели на загорелом лице. Он сложил грязные руки, которыми он вылепил и с помощью огня создал из бесформенной глины плоды эмалевого сада. Его руки наделили их формами и красками. Его пальцы хрустнули.