— Не проголодалась? — земной вопрос Лайэна разрушал чары.
Когда она призналась, что действительно хочет есть, он спрыгнул с кабриолета, достал из-под сиденья плетеную корзину и подал ей руку, помогая спуститься.
— Пойдем найдем местечко поудобнее где-нибудь на траве и посмотрим, что тут Кэт для нас припасла.
Они поднялись немного вверх по ручью, где тенистые кусты сплетались над кристально чистыми омутами, и брызги воды висели мириадами радужных искр, пляшущих в солнечном свете, падающих с большого валуна, перегородившего путь течению. Он расстелил плед на влажной дернине, и, когда она уселась, открыл корзину с видом человека, готового оценить все, что было внутри.
Там была ветчина, плотно зажатая половинками свежеиспеченных булочек; восхитительные маленькие пирожки из слоеного теста, начиненные ароматной смесью рубленой говядины и мелконарезанных овощей, а на десерт — твердые зеленые яблоки, убедительно похрустывавшие на зубах, когда вгрызаешься в них. Джорджина не могла припомнить, когда бы ей пища доставила большее удовольствие. Когда она почти доела яблоко и выбросила огрызок, то растянулась, насытившись, на спине, чтобы насладиться теплом солнца, которое грело все сильнее. Она прислушивалась, закрыв глаза, к пронзительным трелям невидимой птицы, перелетавшей с ветки на ветку и призывавшей своего супруга. Она почувствовала какое-то движение, и поняла, что Лайэн последовал ее примеру и тоже растянулся рядом с ней на расстоянии вытянутой руки, но она не стала открывать глаза. Она слышала шум потока, преувеличенный в спокойном воздухе, потом совершенно незаметно этот шум начал становиться все тише и тише, пока наконец не исчез совсем, и она заснула.
Она не имела понятия, сколько времени проспала. Она проснулась сразу, почувствовав, что ее лицо кто-то щекочет, и подняла руку, чтобы отогнать, как ей показалось, надоедливую муху. Однако ее глаза раскрылись от удивления, когда кисть ее руки была крепко схвачена, а дыхание прервалось от удивления, потому что темная голова Лайэна заслонила небо. Он наклонился над ней с раздражающей ее улыбкой, и она увидела в его руке длинную соломинку, которой он, видимо, и щекотал ее, чтобы разбудить. Краска залила ее щеки, и она постаралась побыстрее сесть, однако он склонился еще ниже, не касаясь ее, но его пугающая близость заставила ее, раздираемую эмоциями смущения и гнева, отпрянуть.
Небо наверху уже не было таким голубым, как глаза, весело поблескивающие над ней, однако их призыв обняться не нашел ответного тепла в ее холодном сердце. Началась осада; даже новоприобретенное состояние жениха не остановило его от осуществления плана, разработанного дядей Майклом. Дрожь отвращения пробежала по ее телу, она почувствовала себя оскорбленной при мысли, что ею можно воспользоваться таким образом. Однако, хотя она и должна была перетерпеть его фальшивые попытки, чтобы успокоить его подозрения, ее месть, когда наступит час расплаты, окажется сладостной. Она подавленно спрашивала себя, может ли сила разума победить физическую слабость; однако может ли разум, хотя бы и строго контролируемый, обладать и предательскими импульсами слабого тела, и с этими мыслями к ней пришло решение подвергнуться испытанию.