Выбор на политрука Сечкина пал не случайно. Небольшого роста, энергичный, этот человек в самую трудную минуту оказывался именно там, где было надо, успевал вовремя подставить плечо. Его любили. С ним охотно шли в разведку, на выполнение самой рискованной задачи. Г. П. Сечкин отличился во время тяжелых боев под Мгой и Шлиссельбургом, за что был награжден орденом Красного Знамени.
До берега оставалось километров пятнадцать, когда машина вместе с людьми провалилась под лед и затонула. Политрук Сечкин и бойцы, находившиеся на двух других машинах, мгновенно выпрыгнули на лед и бросились к месту гибели товарищей. Но спасать было некого. Несколько минут пограничники в скорбном молчании стояли у края полыньи, надеясь, что хоть кто-нибудь появится на поверхности, но надежды были напрасны.
Беда не приходит одна. Внезапно налетели семь "юнкерсов".
Политрук приказал рассредоточиться и открыть огонь по самолетам.
Захлопали винтовочные выстрелы.
А фашисты сыпали бомбы, строчили из пушек и пулеметов. Прямое попадание бомбы - и затонула еще одна машина.
Наконец воздушные пираты улетели. В отряда Г. П. Сечкина были раненые. Политрук помог перевязать их и уложить на оставшуюся автомашину. Вскоре пограничники достигли берега.
* * *
Трасса заработала. Движение по ней не прекращалось ни днем, ни ночью. И все же вопрос о завозе продовольствия (а его осажденным ленинградцам требовалось около тысячи тонн в сутки!), боеприпасов, горючего, медикаментов, топлива, других грузов, пока еще не был решен.
В декабре на Ладожском озере побывали члены Военного совета Андрей Александрович Жданов и Алексей Александрович Кузнецов. Они встречались с десятками людей, занимавших самые различные посты и решавших самые различные задачи, каждому задавали один и тот же вопрос: что надо предпринять для коренного улучшения снабжения фронта и города?
В те дни мне довелось увидеть Жданова еще раз. Андрей Александрович выглядел очень уставшим, его мучил астматический кашель, который он всячески старался сдерживать, курил лечебные сигареты.
Помнится, один из командиров, которому А. А. Жданов указал на его ошибки, ответил:
- На ошибках учимся, товарищ член Военного совета.
- Нет, так не пойдет! - покачал головой Жданов. - Ладога - не учебный плац. Ладога - поле боя. Каждая ошибка - это удар по снабжению Ленинграда, это - гибель людей, это - вдовы-солдатки, дети-сироты!..
Он закашлялся, достал портсигар и вынул сигарету. Кто-то из стоявших рядом с ним чиркнул зажигалкой.
- Мы построили ледовую трассу под носом у противника, - продолжал А. А. Жданов. - В мировой истории еще не было такой дороги! Борьба за коммуникации приняла сейчас особую остроту. Для германских войск дорога через Ладожское озеро - это же кость в горле! Она срывает все планы Гитлера. Именно поэтому немцы бомбят ее и обстреливают из всяких там "больших" и "толстых" "берт". Не исключено, что они попытаются захватить ее с суши, высадить парашютный десант, а с целью совершения диверсий заслать в автобаты, ремонтные мастерские, на склады своих людей. Все должны оберегать трассу. А вы, пограничники, - Андрей Александрович Жданов кивнул в нашу сторону, особенно. Все должны заботиться о том, чтобы она день ото дня работала лучше!..