Катя вспыхнула, признав справедливость его слов. Справившись с волнением, она продолжила.
- Жизнь наша складывается таким образом, что с началом сезона нам с Вами не удастся избегать встреч друг с другом. Я прошу Вас не преследовать меня своим вниманием, дабы не компрометировать меня еще более. С нашими именами связано достаточно скандалов.
- Я не буду Вас преследовать, сударыня. Вот Вам мое слово в том, - процедил Елецкий, – если таково Ваше желание.
- Благодарю Вас, сударь, - кивнула головой Катя, - этим Вы избавите меня от многих хлопот и неприятностей.
- Неприятностей? – вскинулся Елецкий. - Стало быть, Вы солгали мне, когда говорили о том, что Ваш супруг обращается с Вами с должным уважением!
- Нет. Я не лгала, - потупила взор Катя. – Такого не случалось, но я не могу поручиться в том, что ничего не будет, если сама дам повод… Станислав ревнив, он и сам не раз шутил по этому поводу. Пусть я не люблю его, но испытываю к нему благодарность и не хочу, чтобы в наших отношениях с ним что-либо переменилось. Прощайте, сударь!
- Прощайте, Катрин, - вздохнул Ник, глядя ей вслед, когда она, развернув каурую, поспешила вернуться к брошенной ею посреди дороги Мари.
Возвращаясь к княжне Белозерской, Катя в душе ругала себя за эту ребяческую выходку. Своим поступком она только подтвердила подозрения Мари о своих отношениях с Ником, и можно было не сомневаться, что об этом вскоре станет известно многим. Лихорадочно придумывая на ходу правдоподобную причину, которой можно было бы объяснить ее поступок, она медленно подъехала к Маше, которая, обидевшись на столь явное пренебрежение ее особой, демонстративно отвернулась.
- Прошу прощения, - сохраняя невозмутимый тон, произнесла Катя. - Я вдруг вспомнила, что моя бабуля собиралась с визитом к Елецким на будущей неделе, чтобы решить какие-то земельные вопросы с Сергеем Васильевичем, и хотела узнать у Николая Сергеевича, будет ли его папенька в имении к тому времени.
Катерина и сама понимала, что сочиненное ею на ходу объяснение выглядит более чем надуманным. Но Мари сделал вид, что поверила ее словам, и они продолжили прогулку, не возвращаясь более к этому.
Возвращаясь в Отрадное, Елецкий был зол на себя. Зол за то, что не мог заставить себя держаться от Катрин подальше - по-видимому, ей разлука давалась куда легче, чем ему. А может, и не любила она его вовсе. С того самого момента, когда он увидел ее в парке возле Александровского дворца, желание увидеться с ней наедине, поговорить целиком завладело его помыслами. Но стоило им встретиться, и все стало во сто крат хуже. Катя, поначалу не совладав с желанием, что владело ей так же, как и князем Елецким, уступила ему, но после, чувствуя за собой вину, твердо решила держаться от него подальше. Умом Николай понимал, что это решение единственно верное, но принять его отчего-то был не в силах. Как он сможет, находясь в непосредственной близости от нее, демонстрировать свое полное равнодушие? Он уже смирился с тем, что, возможно, никогда не увидит ее более, но судьбе было угодно сыграть злую шутку, вернув ее, вновь заставить его терзаться несбыточными желаниями и надеждами. А ведь еще был сын, о котором он так и не поговорил с ней, сведя весь разговор к словесной пикировке, что причиняла боль им обоим. И как же некстати оказалась эта сегодняшняя встреча с княжной Белозерской! Вряд ли теперь удастся избежать огласки, даже если Катерина и сумеет правдоподобно объяснить Мари их встречу в столь неурочный утренний час и в столь неподходящем месте.