Николай Павлович обернулся на звук открывшейся двери.
- Оставьте, - указал он рукой на огромный письменный стол, заметив в руках Войницкого папку с документами. – Как Вы устроились? Есть какие-то просьбы, пожелания? – поинтересовался Государь.
- Благодарю, Ваше Величество. Граф Гурьев любезно предложил мне пока остановиться у него.
- А Ваша семья?
Войницкий замер, но лишь на мгновение.
- Супруга моя, Екатерина Владимировна, нынче пребывает в Романцево. Воспользовавшись случаем, она с детьми решила навестить свою бабушку, графиню Блохину, - спокойно ответил он.
- Вот как? Что ж, весьма похвально стремление Вашей жены поддерживать родственные отношения, но я надеюсь, мы увидим Вашу супругу при дворе во время сезона. Нехорошо, когда супруги, особенно в столь молодом возрасте подолгу проживают раздельно.
- Вы правы, Ваше Величество. Я тоже надеюсь, что с началом сезона мы с женой будем проживать в столице, - склонил голову Войницкий.
- Ступайте, Станислав Вацлавович. Сегодня Вы мне более не понадобитесь, - отпустил его император взмахом руки.
Станислав вышел за дверь и перевел дух. Он и сам не понимал, в каком напряжении находился эти несколько минут, когда Государь удостоил его беседы о личных делах. Вне всякого сомнения, он не забыл о причине появления в его штате нового флигель-адъютанта, и это лишний раз напомнило Войницкому, что отныне каждый день ему придется жить, словно ступая по лезвию ножа.
Вечером за ужином Гурьев как бы невзначай поинтересовался у Станислава, как прошел первый день на службе.
- Благодарю Вас, Павел Георгиевич. Сказать по чести, не думал, что служба при Государе столь утомительна. Но, может быть, такое мое мнение сложилось в силу неопытности и со временем переменится, - подняв взгляд от тарелки, ответил Войницкий.
- Уверяю Вас, что не переменится, - улыбнулся Павел. – Государь Вас более ни о чем не спрашивал?
Станислав нахмурился. Вне всякого сомнения, графу Гурьеву известна вся подоплека дела с его назначением, но говорить вслух на эту тему ему не хотелось.
- Спросил, как я устроился, - ответил Войницкий, – и я поведал Государю о Вашей сердечной доброте.
- И это все?
Ольга, наблюдая за хмурым лицом их гостя, положила руку поверх руки своего мужа, взглядом призвав его к молчанию, и сама обратилась к Станиславу.
- Станислав Вацлавович, Вы не сердитесь на моего супруга, - мягко заметила она. – Катенька не чужой нам человек, и нам небезразлична ее судьба. Кстати, я всегда хотела сказать Вам, что рада за нее. В Вашем лице она нашла надежного и любящего ее супруга. Поэтому, еще раз прошу Вас: Бога ради, простите нам наше любопытство, но это не праздный интерес.