Мама отрицательно качнула головой.
— В аптеке я уже была. У меня есть всё, что нужно. А ты купи лучше чего-нибудь поесть, потому как, — она смерила взглядом стоявшую в проеме Лилию, у которой одна косичка оказалась заправлена в ворот свитера, — судя по состоянию кухни, на ваши пирожки надежды мало, — улыбнулась она.
Когда они вышли на улицу, Лилия выпалила:
— Красивая у тебя мама! Кстати, ты на нее не похож, у вас общего только глаза.
— Ты еще ее сестру в молодости не видела, — хмыкнул Сашка. — Это к которой я еду. Я наткнулся как-то на ее фотку — умереть не встать. Типа тебя, — добавил он, краем глаза подметив выступивший на щеках Лилии румянец.
— А можно поехать с тобой? — спросила она. — Правда, смотря куда.
В ответ на вопросительный взгляд Сашки она сказала:
— Мне к девяти надо быть дома.
— Нет проблем, — расцвел он, — к девяти успеешь!
Солнце клонилось к западу и светило им почти в глаза, когда Сашка с Лилией вошли в ворота санатория. По обе стороны дороги лежал нетронутый снег. На него в свете низкого солнца от покрытых изморозью сосновых стволов падали синие тени.
Идя по знакомой аллее к виднеющемуся вдали зданию, над трубой которого вился уютный дымок, Сашка травил разные истории и вообще всячески дурачился. Лилия слушала его вполуха, так как он уже дважды предпринимал попытку отправить ее в сугроб, причем одна попытка оказалась удачной. Посему сейчас Лилия шла несколько в стороне, настороженно косясь на Сашку и вынашивая планы мести.
— А вон наш Батон идет! — сказал Сашка, показав рукой в сторону санатория.
Вдалеке по тропинке вокруг здания в самом деле шел человек, напоминавший их учителя физики.
— Это не Батон, — приглядевшись, сказала Лилия. — У Батона походка другая. Сашка, убью! — завизжала она, когда лавина снега опрокинулась ей на голову.
Ему удалось допрыгнуть до нависающей над аллеей веткой, стряхнув с нее снег.
— Ага, попалась! — завопил он, не заметив, как сам оказался в опасной близости от сугроба.
Лилия времени терять не стала и нырнула к Сашкиным щиколоткам. Через секунду тот торчал головой в снегу.
— Ну наконец-то, — удовлетворенно отдуваясь, проговорила она. — А то эта несправедливость меня замучила!
Пытаясь выбраться из сугроба, Сашка ворочался там, словно медведь в берлоге.
— Будешь знать, как меня обижать, — наблюдая за ним, насмешливо проговорила Лилия.
Сашка выбрался на дорогу и, с трудом разлепив глаза, проворчал, вытряхивая из-за шиворота набившийся снег:
— Ладно, пошли лучше… А то станет поздно и нас не пустят!
В мягко освещенном холле было тепло и пахло мастикой. Сашка собрался просить дежурную передать тете Зине письмо, так как не хотел здесь долго задерживаться, но за стойкой никого не оказалось. Негромко мурлыкал на стене телевизор, тускло отсвечивал линолеум в коридоре, но кроме их двоих, никого поблизости не было.