В эту минуту хлопнула входная дверь, послышались голоса и в прихожей щелкнул выключатель.
Вильмингтон заявился домой, да не один, а с гостем!
2
«Но ведь ужин он заказывал на восемь часов!» — пронеслось в мозгу Эвелин. Вновь она застыла на месте, не решаясь шелохнуться. Должно быть, и гангстер тоже замер в полном ошеломлении.
Что же теперь будет?
— Мне непонятно ваше поведение, Адамс! — донесся энергичный голос хозяина. — Я уступил вашей просьбе и пригласил вас к себе домой, но отнюдь не из страха, а из любопытства.
— Сейчас все поймете, — неприязненно отозвался гость.
Через распахнутую дверь Эвелин было прекрасно видно все, что происходит в столовой. Гость — приземистый толстяк с хрипловатым голосом, походка вразвалку, одежда и манеры небрежные. В уголке рта у него дымилась сигарета, обильно посыпая пеплом пиджак; время от времени курящий стряхивал пепел с одежды ленивым движением, словно желая подчеркнуть, что он вовсе не стремится к чистоте и порядку.
Едкий запах дешевого табака заполнил квартиру тотчас же, едва гость переступил порог.
Вильмингтон был бледен и явно нервничал. Ноздри тонкого, изящно очерченного носа подрагивали; покусывая губу, он взволнованно расхаживал по комнате. Зато толстяк не мешкая плюхнулся в кресло и, повысив свой хриплый голос до скрипучего визга, как это свойственно всем неотесанным и самоуверенным людям, сразу приступил к главному:
— Вот что, Вильмингтон! Вы ждали Флёри к восьми, так что у вас еще целый час, чтобы обмозговать мое предложение, поскольку я не намерен встречаться здесь с нашим общим другом. Предупреждаю: ваша игра кончена.
— Хотите взять на испуг?
— Нет, всего лишь предупредить. Четыре месяца назад, когда я обмолвился, что, по-моему, карта Клейтона находится у вас, вы меня подняли на смех, сказав, что, с тех пор как женились, с разведкой покончено, что к трагедии несчастного Брэндса вы не имеете никакого отношения, и посоветовали мне оставить вас в покое, иначе вы обратитесь в полицию. Я знал, что вы ломаете комедию.
— Не пытайтесь блефовать, Адамс, — проговорил хозяин дома с кротостью мурлыкающего леопарда, и глаза его сузились в недобром прищуре. — Я прекрасно знаю ваши трюки, не напрасно же мы когда-то сотрудничали.
— В таком случае вам должно быть известно, что я всегда ношу в кармане пистолет, а в данный момент держу палец на спуске. Кроме того, вы сами видели, как я с двадцати шагов попадаю в человека, стреляя через карман.
Вильмингтон в бессильной ярости молча смотрел на него.
Толстяк желтыми, ястребиными когтями извлек из пачки очередную сигарету и прикурил от догоравшего окурка. Окурок он раздавил на хрупкой тарелочке, сервированной под салат, и скроил такую физиономию, словно его мучили желудочные колики.