Однако произошла осечка, что спасло Гордону жизнь, так как Адамс, падая, тоже выхватил пистолет и наверняка уложил бы каторжника наповал, если бы не услышал над ухом роковой щелчок, которому обычно сопутствует смертельный выстрел.
Прежде чем Вильмингтон успел снова спустить курок, Адамс выстрелил ему в живот. Вильмингтон выронил револьвер и, судорожно цепляясь за дверную портьеру, сорвал ее, крутнулся на месте и, закутанный в пеструю парчу, как в саван, рухнул на пол.
Входная дверь затрещала под ударами топора.
Каторжник между тем куда-то исчез, и Адамс лишь теперь оценил надвигающуюся опасность: полиция!
Одним прыжком он очутился в столовой и тотчас же увидел, что окно в комнате напротив распахнуто настежь.
Входная дверь с треском уступила напору, и, перемахнув через простертую у порога Флёри, сыщики вломились в квартиру.
Адамс в этот момент достиг письменного стола и застыл в ужасе… Однако напугала его не близость полицейских, а вид пустого стола, где только что лежал оранжевый пакет.
Все же у него хватило самообладания, чтобы захлопнуть дверь из прихожей перед самым носом полицейских; затем он влетел в соседнюю гостиную и тоже запер за собою дверь. Открытое окно указало ему путь, каким бежал каторжник.
Адамс ступил на пожарную лестницу и увидел, как наверху, на уровне пятого этажа, каторжник с последней ступеньки лестницы перешагивает на крышу дома. Он выстрелил ему вслед.
5
Вцепившись в пожарную лестницу, Эвелин глянула вниз и невольно вскрикнула. Внизу, на улице, похоже, разыгрывалось доподлинное сражение. Под вой сирен подкатили полицейские автомобили. Толпа бросилась врассыпную, полицейские заработали, не щадя резиновых дубинок. Рю Мазарини оцепили с обеих сторон. Из дома, откуда бежала Эвелин, вывели четырех мужчин — в наручниках и в сильно потрепанном виде, их затолкали в зарешеченный фургон. Под фонарем у подъезда недвижно лежал какой-то человек, ткнувшись лицом в большую темную лужу. Элегантно одетая женщина со связанными руками всячески упиралась, не желая идти; полицейские потащили ее волоком, и она с воплем скрылась в тюремном фургоне. Фары полицейского автомобиля снопом слепящих лучей выхватили из тьмы эту ошеломительную картину.
В этот момент позади Эвелин в квартире грохнул выстрел. Опомнившись, девушка — поначалу неуверенно, затем, подстегиваемая страхом, с судорожной поспешностью — стала карабкаться вверх по лестнице. По улице не спастись, оставался один путь — по крыше. Эвелин зацепилась юбкой за гвоздь и вырвала клок. Собрав все силы, она ухватилась за край водосточного желоба и подтянулась на руках. Волосы растрепались и лезли в лицо. Вся в пыли и грязи, в разорванном платье, она все же вскарабкалась на крышу и кинулась бежать.