В середине января, сразу после рождественских парламентских каникул и всего за пару недель до первого баллотирования на должность лидера консервативной партии, Тэтчер и Хили продолжали сражаться на равных в ходе жарких дебатов, которые до сих пор вспоминают в Вестминстере. Отвечая на какой-то его выпад, Тэтчер гневно отчитала министра финансов за вводимый им налог на операции по трансферту капитала, которым станут облагаться дары, в том числе и благотворительные пожертвования, и за предложенное повышение налоговых ставок на наследуемое имущество. «Судя по всему, вы понятия не имеете о том, как скажется ваш налог на жизни отдельных людей, на экономике или даже на свободном обществе в целом», — заявила она.
Хили, любитель острых перепалок, перестал церемониться. «Миссис Тэтчер проявила себя в ходе этих прений Пассионарней привилегированных, — сказал он, уподобляя ее Долорес Ибаррури — испанской коммунистке, прославившейся как пламенный оратор в годы гражданской войны. — Она продемонстрировала свою решимость закрепить за своей партией репутацию партии кучки богачей, и, думается, как ей, так и ее партии придется пожалеть об этом».
Кто-нибудь другой, возможно, и отступил бы перед его натиском. На это Хили и рассчитывал. Но Тэтчер спокойно встала и решительно направилась к курьерскому ящику во главе парламентского стола. Хили, насупив свои широкие, кустистые брови, сверлил ее взглядом, ожидая контрвыпада. Она хотела сказать, начала Тэтчер, что реплики Хили недостойны его, но, к сожалению, это не так. Ее вступление, содержавшее саркастический намек на имеющее воспоследовать оскорбление, было рассчитано на то, чтобы вызвать у парламентариев (тех, кто слушал) предвкушение словесной расправы, и расчет этот оправдался. «Некоторые министры финансов — специалисты по микроэкономике. Другие — знатоки фискальных дел. Этот же — элементарно некомпетентен, — насмешливо продолжала она. — Мы по эту сторону прохода в палате общин диву даемся, как мог стать министром финансов человек, так мало знающий о существующих налогах и так слабо осведомленный о предложениях, внесенных на обсуждение парламента. Если уж министром финансов может быть нынешний министр, значит, им может быть любой в палате общин. Я надеялась, что сей достопочтенный джентльмен многому научился в ходе этих прений. Теперь ясно, что он не научился ничему. Он мог бы, по крайней мере, обратиться к рассмотрению практических последствий, потому что они затронут каждого, в том числе и людей, которые, подобно мне, не имели при рождении абсолютно никаких привилегий». Палата огласилась аплодисментами, насмешливыми восклицаниями, криками «Верно! Правильно!». Тэтчер одержала верх. Она приняла вызов первого драчуна, грозы округи, и, будучи «всего лишь женщиной», разделала его под орех. Никогда еще никто не побивал Дэниса Хили.