В Самервилле учились 75 первокурсниц. Маргарет была одной из 803 студенток и 1813 студентов Оксфорда; после начала войны число учащихся-мужчин сократилось до 1000. Она очень скучала по дому. «Когда живешь дома, — сказала она однажды, вспоминая то время, — даже понятия не имеешь, что такое одиночество». Она стала болезненно застенчивой, особенно когда передразнивали ее резкий линкольнширский акцент. (Бесконечные уроки дикции не помешали критиканам сделать объектом насмешек ее голос: мол, он звучит так, «будто она собирается сообщить вам о смерти вашего любимого песика».)
В отличие от многих однокашников — выпускников привилегированных престижных школ, готовящих пополнение для Оксбриджа, Маргарет почти никого не знала и держалась особняком. Трудно сходящаяся с людьми, неловкая и теряющаяся в обществе мужчин, она стала мишенью для насмешек сокурсниц. Ее упоминания о «папочке-мэре» не помогали делу. Равно как и ее откровенные признания, что она намерена многого достигнуть в жизни. Честолюбие ее было безгранично; ее откровенность — наивна. Акклиматизироваться в Оксфорде помогло ей участие в мероприятиях военного времени. Война, занявшая центральное место в жизни нации, отбрасывала постоянную тень и на Оксфорд. Шесть членов оксфордской восьмерки, участвовавшей в «Гребных гонках» 1939 года — традиционном соревновании по гребле между Оксфордским и Кембриджским университетами, — погибли на войне. Ни одной бомбы не упало на Оксфорд. Некоторые историки объясняют это тем, что Гитлер планировал разместить в городе свою оккупационную штаб-квартиру и предназначаемый под его ставку университет якобы должен был находиться в готовности принять его в любое время. Самервилл преобразился. Вокруг главных входов колледжа соорудили защитные стены от взрывной волны. Установили две огромные цистерны с водой для тушения пожаров. Участвуя в кампании «Копать ради победы», студентки вскопали под посадки газон четырехугольного двора. Маргарет дежурила на сторожевом посту пожарной команды и работала в местной солдатской столовой-клубе, разнося по столам кофе и печенье. Оксфорд, как и вся страна, терпел в годы войны тяготы и лишения. Не хватало денег на поддержание физических сил, но куда хуже было то, что не хватало учебников. По утрам к дверям читальных залов, открывавшихся в девять утра, выстраивались длинные очереди; через пять минут после открытия все места внутри уже бывали заняты. Потрепанные старые учебники нечем было заменить, а новые если и появлялись, их моментально расхватывали. Когда вступили в действие меры по экономии топлива и топить почти перестали, студенты сидели на лекциях в пальто.